воду из водохранилищ, куда вода поступает из реки, кажется. А ещё есть трубы, по которым грязная вода и всякие нечистоты уходят из города. А куда уходит – я не знаю.
Подумав, накинулась на гостью:
– У вас в ауле нет водопровода? Где берёте воду? Ходите на реку, или копаете колодцы как у нас за городом в посёлках? Или ждёте дождя? У вас там наверное шаман как в древние времена дождь вызывает? А может вы не моетесь? Ванная комната есть? Баня есть?
– Всё, хватит! Затараторила как сорока! Моемся, конечно! Давай ложись спать, – засмеялась Арна. – Завтра город мне покажешь!
Арна долго не могла уснуть на новом месте, пёс тоже поскуливал.
Девушка вышла во двор. «Что? Тоже не спится? – спросила, присев рядом, девушка у волкодава. – Потерпи. Мы обязательно вернёмся в наши степи. Я что-нибудь придумаю».
Она скучала по семье, по своему аулу, по подружкам Кунекей и Сауле, тосковала по степным просторам, по табунам лошадей, по охоте. Она была отличным наездником, в стрельбе из лука часто брала призовые места. Так как в семье не было мальчиков, отец научил дочерей владеть оружием, бороться, обучил охоте на зверя, на птицу, девочки с малолетства пасли лошадей.
После завтрака деверь уехал, оставив новым опекунам несколько тюков шкур диких животных, для того, чтоб они не испытывали материальных трудностей с опекунством. Дядя Мухали хотел возразить, но гость пояснил, что это дары сестры Арны, а он сам в ближайшие дни не собирается возвращаться в родной аул, поедет навестить родственников в Ашнасе.
Арне стало тоскливо, ушёл последний человек, связывавший её со степью. Халима напомнила, что гостья хотела осмотреть город. Девочки решили пешком прогуляться по городу. Пса тётушка Гёгюрчюн посоветовала на первое время оставить дома на привязи.
Халима вприпрыжку пошла вперёд. Худенькая как тростник, она была одета в пёстрое атласное платьице до колен и бордовые шаровары, над черными, как смоль, косичками возвышалась зелёная тюбетейка. Волосы у неё мамины, но телосложением она в отца, сухощавая. Брат Ильяс, наоборот, был в теле, как и его дородная мама. Всю дорогу она тараторила, рассказывая о городских новостях и попутно описывая встречавшиеся на пути здания. Время от времени, она останавливала свой рассказ, чтобы поздороваться с прохожими, горожане кто пешком, кто верхом, кто на лошади, а кто на осле или быке сновали по улицам туда-сюда в нескончаемом потоке.
«Как люди живут здесь? В этих саманных коробках? Не город, а сплошной мазар», – думала Арна, очередной раз прижимаясь к домам, уступая дорогу всадникам. Дома были в основном двух- или одноэтажными. В двухэтажных домах нижний этаж занимали мастерские, магазины, когда как на верхнем этаже жил хозяин дома со своей семьёй. Двор дома и сам дом окружала саманная стена – дуал. Изредка встречались дома из кирпича или камня. У всех во дворах были небольшие сады и цветники, а также топчаны, где семья летом трапезничала.
– Вот
