опять по очереди:
– Милиция у тебя засела. Уже второй час сидят!
– Ограбили…
– Страшные, чуть концы не отдала, как увидела.
– Ограбили и нас…
– Да замолчи ты, заладила одно и то же, – набросилась первая бабуля на вторую. Та испуганно заткнулась, и первая уже собралась продолжить свои сетования, но открылась дверь моей квартиры, и оттуда высунулась голова в форменной фуражке. Из получившейся щели голова оглядела нас всех по очереди: меня, Наташу, двух бабушек и вновь остановилась тяжелым взглядом на мне. Потом голова спросила:
– Ты, что ли, хозяйка?
– Она, она! – лишив меня слова, хором закричали остальные.
– Заходи, – распорядилась голова.
Я послушно зашла. Зрелище, представшее моему взору, удручило бы любую женщину, старающуюся поддерживать некоторое подобие порядка в доме. В углу лежал мой перевернутый диван, вещи в беспорядке валялись на полу. На люстре висели футболка и шерстяной шарф. Телевизор стоял боком и почему-то на платяном шкафу, чьи дверцы были распахнуты, а все содержимое живописно расположилось по всему полу. Ковер, висевший раньше на стене, лежал поверх дивана, а тот, который прежде прикрывал середину комнаты, сейчас комком свернулся в углу. На кухне черепки фарфора перемешались с выпавшими кастрюлями и некоторыми продуктами. И весь этот винегрет покрывали несколько слоев из муки, разных видов круп, соли и сахара. На всех гладких поверхностях красовались черные жирные отпечатки пальцев, оставленные, впрочем, уже сотрудниками милиции. На единственном целом стуле сидел мой знакомый лейтенант. Он поднял голову и замер, словно увидел змею.
– Да, вы не ошибаетесь. Это я. Я вас тоже узнала, – радостно произнесла я.
Здороваться с ним я не собиралась – и так утром виделись.
– Очень хорошо, – промямлил он в ответ, – присаживайтесь, поговорим.
Так как единственный стул, находящийся в комнате, занимал он сам, я осторожно опустилась на остатки кресла. Именно кресло пострадало больше остальных вещей, насколько я могла заметить.
– Ваши данные?
– Вы что, не узнаете меня? Утром виделись. И хочу пояснить сразу же, что я не хозяйка, а только живу здесь. Правда, уже больше двух лет.
– Я буду к вам обращаться по имени, – заявил лейтенант.
«Надо же, какой шустрый», – подумала я, а вслух спросила:
– А мне как вас называть?
– Дмитрий Степанов. Капитан милиции.
Оказывается, я ошибалась, он уже капитан. А вот выглядит в точности как лейтенант. Я изобразила на лице готовность выслушать его извинения. Он догадался, чего я от него жду, и тяжело вздохнул:
– Вы сегодня навещали нас в отделении, и я вам, признаюсь, не поверил. Вы несколько странно выглядели. Очень неестественно. Как будто нарочно старались себя изменить. Вот и сейчас ваши волосы и цвет лица мне кажутся необычными, – сказал после продолжительной паузы капитан и выжидательно
