звонить в полицию ещё раз, на всякий случай, но услышала предупреждение, что «Полиция» и что «Я вооружён». Я решила, что это как раз приехавший полицейский и не стала звонить.
– А в районе трёх часов? Какие-нибудь шаги по лестнице? Или ещё что-нибудь? – уточнил Роунс.
– Нет, могу же я, как честная гражданка, всегда честно платившая налоги поспать в своей постели?! – резко заявила мисс Джонсон.
– Разумеется, – спокойным тоном ответил детектив. – А вы ничего не знаете о том, был ли кто-нибудь, кто мог быть негативно настроен по отношению к проживающим в тридцать второй квартире?
– Что вы имеете в виду?
– Какие-нибудь агрессивные люди не ходили к ним? Не нарушали покой криками? Или какие-нибудь слухи? – уточнил Ник Чойс.
– Дайте-ка подумать, – женщина нахмурилась, делая вид, будто она максимально сосредоточена на воспоминаниях. – К ней только вроде молодой человек этот ходил и всё, больше так не припомню. Чтобы крики, агрессия – я бы ещё тогда полицию вызвала, а то упаси Господь: крики, ругань – зачем это всё нам здесь.
– Хорошо, если что-нибудь ещё вспомните или услышите там, увидите странное, прошу вас незамедлительно сообщить.
– Конечно-конечно. Я всегда на стороне закона и готова помогать всеми силами!
– Это прекрасно, благодарим вас.
– Ох, жаль владелицу квартиры – столько проблем теперь не оберешься… бедная-бедная Элизабет, за что ей это… Но я верю, что полиция со всем разберётся!
После череды продолжительных благодарственных и активно-социальных напыщенных фраз, детективы поднялись по лестнице вновь, к уже оцепленной квартире. Они некоторое время стояли молча, размышляя над той информацией, что им сообщила женщина, перечитывая и дополняя заметки, после чего обменялись записями и перекинулись парой фраз на тему того, насколько в словах женщины много фантазии или же всё целиком правда.
Наконец, когда вся необходимая группа экспертов-криминалистов собралась, они зашли за оцеплённую на всякий случай от возможных любопытных глаз ограждающей лентой часть лестничной площадки, и началась стандартная процедура. Милимметр за миллиметром проходил поиск возможных улик и делались фотографии, понемногу продвигаясь вглубь квартиры, у пятен и полосы крови ставились маркеры, как и у предметов, которые могли быть не на своих местах и перемещены преступником, а не толпой бригады скорой помощи. Помощники Роунса – Ник Чойс и присоединившийся к ним Том Зоредж, позёвывая и разминаясь, переступая с ноги на ногу, чтобы не уснуть, зарисовывали и записывали приходившие им на ум замечания. Детектив Роунс также с блокнотом делал пометки, но, к своему расстройству, немногочисленные. Убийство было явно сделано хоть и продуманно, но очень просто, из-за чего следов было не так много. Конечно, многие надежды возлагались на тонкого, словно угорь, с вытянутым длинным носом эксперта
