«злокачественный», она часто начинает плакать. Мне мучительно знакомо выражение тоски и следующий за слезами вопрос: «Как такое могло случиться?» – на который никто не может ответить. Иногда пациенты говорят: «Ни у кого в моей семье не было рака груди», или «Я всегда прохожу осмотры и следую рекомендациям своего врача». Это звучало так, будто женщина оправдывается перед кем-то, собирающимся наказать ее за плохое поведение.
Некоторые пациенты реагируют сдержаннее. Они без слез, безмолвно и стоически выслушивают тяжелые известия, хотя их потупленный, полный боли взор говорит красноречивее любых слов. Я часто видела, как человек выходит из кабинета маммографии, погруженный в свои мысли, которые легко можно прочесть: «Теперь это только вопрос времени».
Задача врача в такие моменты – облегчить боль и страдание, но в отношении онкологических больных эти намерения часто оказываются бесплодны. Мы пытаемся успокоить пациентов, но не имеем права давать пустые обещания. Нам бы хотелось сказать им: «Все будет хорошо!» – но трагедия в том, что это не всегда правда.
Выявленная патология на маммограмме может перевернуть жизнь женщины, даже если злокачественность опухоли в итоге не подтвердится. Пациентке все равно придется пройти ряд обследований, начиная с биопсии опухоли. В зависимости от размера, типа и расположения подозрительного образования биопсия может оказаться относительно несложной процедурой: рентгенолог забирает образец клеток опухоли при помощи полой иглы или другого технического средства. Если же требуется хирургическая биопсия, то это означает визит в больницу или амбулаторный прием хирурга, анестезию, разрез тканей молочной железы, швы и более длительное выздоровление.
Независимо от вида биопсии, процедура отнимает и время, и деньги, но самое неприятное, что она приносит в жизнь женщины, – это страх. Если гистологическое заключение будет свидетельствовать за доброкачественную опухоль, то это вызывает вздох облегчения, хотя потребуется дальнейшее, более тщательное наблюдение. Но все же тревога уменьшается.
Если же результат биопсии выявляет злокачественные клетки, это ведет к гораздо более серьезным последствиям. Тот самый момент, когда женщина получает диагностическое заключение, возможно, станет самым ужасающим в ее жизни. К тому же она должна будет принять решение о начале лечения, которое будет заключаться в онкологической триаде: «резать, травить и жечь».
Я знала, что миссис Томсон уже перенесла и хирургическое вмешательство, и химиотерапию, и лучевую терапию – эту триаду лечения опухолей. Поэтому, исследуя ее грудь, я проявляла максимум внимания и терпения. Как обычно, я искала новообразования в тканях самой молочной железы, локальные кожные уплотнения, осматривала, не изменен ли сосок – все эти признаки очень важны. Моя помощница, рентгенлаборант Маурин, очень осторожно и тактично установила миссис Томсон в рентгеновский аппарат, поместила ее грудь на холодную поверхность экрана
