ей один раз попасть в неприятность в компании его величества, она тут же прониклась к нему таким восторженным обожанием, какого я за ней прежде вообще не замечала. Она мне три вечера подряд рассказывала, какой он бесстрашный, мужественный и как бы она с ним хоть в битву, хоть в разведку, хоть на подвиги…
– Хоть замуж, – добавил Карлсон, разливая вино по бокалам. – А что с ними случилось?
– На них напали анкрусы, и они полдня просидели на дереве.
– На дереве? Умора! Ты представляешь себе Шеллара на дереве? Как он туда залез, он же не умеет!
– Откуда я знаю? Как-то забрался. Ты сначала тоже летать не умел.
– В общем, тоже верно… И что он такого героического сделал, сидя на дереве?
– Да ничего. Просто не испугался, что ей и понравилось… Я, если честно, сама не могу понять. Он вообще не умеет бояться, это нормальное для него состояние, что тут особенного? И еще на этом самом дереве он ей и предложение сделал.
– Вполне в его духе, – засмеялся Карлсон. – Здоровая практичность. Если есть свободное время, то чего оно должно пропадать? Надо его с пользой употребить. Мне только интересно, какая у них все-таки получится семья.
– Не представляю, – призналась Эльвира. – Я вполне представляю Киру королевой, главнокомандующим, кем угодно, но беременная Кира… это что-то из области сказок.
– Ничего, привыкнешь. Ты же ее первая дама. Еще и принцев нянчить будешь. Ты детей любишь?
– Не знаю, я никогда не имела с ними дела.
– Вот и узнаешь. А то я их очень люблю и хочу иметь штук пять, не меньше.
– Это твои проблемы, – злорадно заявила Эльвира, вспомнив вдруг, как он обещал жениться на ней, как только завоюет себе королевство. А она еще приняла это за шутку. – По мне, так и одного хватит. А то тебе хочется, а я должна себе фигуру портить.
– Ладно, потом разберемся, – поспешил уйти от конфликтной темы любитель детей. – Нет, не наливай мне больше, а то напьюсь – и как начну чудить…
– Вроде твоего папы? – уточнила Эльвира. – Который приперся к нам в гости и чуть не снял штаны в присутствии семи дам? Ты тоже так делаешь? Это у тебя наследственное?
– Нет, – засмеялся Карлсон. – Я творю такое, что мой папа со своими штанами просто отдыхает. Мафей говорил, папа тут имел бешеный успех.
– Не то слово! Наши кобылицы чуть не убили друг дружку из-за него. Надо было видеть, словами это не описать. Одного пьяного Мафея было уже достаточно, чтобы в обморок рухнуть. А тут еще твой папа… сколько ему лет? Он же не мальчишка, так себя вести! Или он настолько был пьян?…
– Папе сто семнадцать. И, судя по тому, сколько они с Мафеем выпили, он был вообще почти трезвый, ну, может, слегка навеселе, просто дурака валял. Он любит подурачиться перед дамами.
– Это у вас тоже наследственное, – констатировала Эльвира.
– Ты о чем? Когда это я перед тобой дурака валял?
– Все
