согласился он. – Посмотрим, что последует дальше. Нам обещали обширную и разнообразную программу.
Обширная программа началась с ужина. В большом зале был накрыт шведский стол, и, хотя народу было немало, количество яств на нем намного превышало самые максимальные чревоугодные возможности собравшихся здесь едоков. Официанты с крепкими и не крепкими напитками на подносах бесшумно скользили по паркету, предлагая их на выбор гостям. Все были обряжены по парадному: мужчины – в строгих костюмах, некоторые даже в смокингах, женщины – в вечерних платьях с декольте. Юлия, одетая в скромный, хотя и очень изящный костюм, чувствовала себя немного смущенно из-за того, что выделялась своим видом из общей толпы. Перед отъездом Максим советовал ей взять свой выходной туалет, но она почему-то отказалась, не предполагая, что тут соберется столь изысканная, по крайней мере, если судить по одежде, кампания.
Юлия была голодной, но есть не спешила, а предпочитала пока класть в рот малюсенькие кусочки самых разных яств и лакомств и наблюдать за обществом. На противоположной стене висело семь-восемь картин, рядом с ними то и дело возникал кружок зрителей из нескольких человек; постояв несколько минут, они освобождали место другим желающим посмотреть полотна.
Юлия подошла к небольшой экспозиции и замерла на месте. Как и увиденный ранее триптих, она поразила ее. На сей раз на каждом полотне варьировалась тема человеческого одиночества. Больше всего ее внимание привлекло одно из них: на переднем плане стоит одинокая фигура, ее окружает огромная толпа, но между ними непреодолимое пространство. И снова на Юлию повеяло каким-то холодом; неужели человек в самом деле так безнадежно одинок и нет никаких способов преодолеть это состояние? Ведь существуют на свете дружба, любовь, все люди постоянно общаются, но это по большому счету ни на что не влияет, от рождения до смерти каждый человек идет своей дорогой, на которой нет места больше никому.
– Что вы думаете, смотря на эту картину? – вторгся в ее сознание чей-то голос.
Рядом с ней стояла дама, чья наружность и чей наряд заставили ее на мгновение затаить дыхание. Женщина была среднего возраста, но Юлия еще никогда не видела такого свежего, такого ухоженного, словно роза в оранжереи, лица. Под стать ему было и вечернее длинное черное платье, очень простое по замыслу, без всяких украшений и каких-то усложняющих элементов, но обладающее невероятной притягательностью благодаря своей строгости и благородству линий.
– Я думаю, что человек безнадежно одинок, и ничто не способно вывести его из этого состояния.
– Мы с вами незнакомы, хотя я отлично знаю вашего мужа. Анна Владимировна Довгаль, – вместо ответа представилась дама.
Юлия множество раз слышала от Максима эту фамилию, с мужем этой женщины Максим вел свои дела и не скрывал от нее, что находится у него на крючке. Что конкретно это означало, она не знала, да и не вникала, но хорошо понимала значение происходящего обряда знакомства. Она даже вся подобралась.
– Юлия.
