год прикидывается таксой и живет у тебя в доме, засунула их туда! Как же еще! – наконец справившись с окном и рывком распахивая его, крикнула Мариша сквозь клубы густого дыма. – Залей их водой, а то мы тут окончательно задохнемся!
После этого она принялась полотенцем выгонять дым из кухни в открытое окно, а Юлька кинула обуглившиеся ошметки своих тапок в мойку и залила их водой. Раздалось сердитое шипение, и все стихло. Дым постепенно развеялся. В кухне стало прохладно, но свежий воздух сделал свое дело.
– Думаю, что мясо не пропиталось этим жутким запахом горелой резины, – с тревогой сказала Юля.
– Не беспокойся, я в него столько чеснока запихала, что он перешибет любой другой запах, – сказала Мариша. – Ставь мясо обратно.
Юлька поставила противень обратно в духовку, предварительно убедившись, что там больше нет никаких сюрпризов. После этого она призвала виновницу переполоха – таксу Нику и устроила ей допрос с пристрастием.
– Ты зачем, мерзавка, положила мои тапки в духовку? – возмущалась Юля, глядя сверху вниз на собачонку. – И как ты ее вообще умудрилась открыть? Улучила момент, когда мы с Маришей отвернулись, и засунула, да?
При этом в голосе Юли звучало даже не недовольство, а откровенное отчаяние. Ника, несмотря на свои крохотные размеры, была сущей бестией. Она крала все приглянувшиеся ей съедобные и малосъедобные предметы, которые затем все равно сжирались. А с возрастом Ника достигла в похищениях таких успехов, что застать ее за этим занятием никогда не удавалось.
Юля могла целыми днями без толку искать пропавшую подушку, словарь, пакет с веревочками или один сапог от новой модельной пары, купленной только вчера за безумные деньги. Ника спокойно взирала на беготню хозяйки, сидя где-нибудь на диване, и на ее морде было написано выражение полнейшей невинности.
– Эту шельму давно пора отправить на перевоспитание в собачий питомник! – сердито сказала Мариша. – Пусть посмотрит, как живут другие собаки, которым не так повезло в жизни и им попались менее снисходительные хозяева.
– Думаю, что на этот раз можно ограничиться тем, что оставить ее без сладкого, – робко возразила Юля. – Тапки были старые. И я сама думала каждый раз, когда их надевала, что пора бы их уже выбросить. Только руки все не доходили. Так что ничего страшного, в общем-то, не случилось. Ника все решила за меня.
– Вот! Ты ее всегда защищаешь! – возмутилась Мариша. – Поэтому она и сидит у тебя на голове. И позволяет себе хулиганские выходки! Она и маленьким щенком была редкой оторвой. Помнишь, как она умудрилась сожрать башмак моего тогдашнего возлюбленного, когда мы зашли к тебе в гости. А башмак был из чистой кожи и подошва из каучука. И он был больше ее ровно в полтора раза. Но она его сожрала дочиста. А потом мой кавалер чуть не помер, когда ему пришлось ковылять до дома в одном ботинке. И машину, как назло, он в тот вечер оставил в гараже. Ничего удивительного, что после этого мы с ним расстались.
– Но к этому же все и шло! – воскликнула
