а я рассматривала гараж изнутри. По всем мелочам, разбросанным здесь, я могла бы лучше узнать Саймона и понять, что у него в голове.
– Значит, ты живешь здесь? – попыталась я разбавить молчание.
– Уже нет, – ответил Сай. – Сестра приехала, сейчас я живу у нее.
– У тебя есть сестра? – удивленно спросила я.
– Да, двоюродная.
Я кивнула и отвернулась, засмотревшись на развешанные повсюду снимки. Вот Саймон совсем юный, радостный и счастливый. В одной руке доска для серфинга, другую он закинул на такого же юного Киллиана. На втором снимке Саймон уже с кем-то другим, тоже с улыбкой на лице. Вот кадр, где молодой дядя Матте смеется, запрыгнув на спину к Майло. Потом фото, где все четверо вместе: Сай, Матте, Май и Киллиан. И таких фотографий здесь было целое множество.
Он казался мне беззаботным и добрым: помог на вечеринке, обратив на меня внимание и согласившись побыть рядом. Я видела, что Киллиану не было до меня дела, поэтому Сай оказался хорошим утешением. Он рассказывал мне разные истории, смешил, интересовался моей жизнью. Так легко и приятно было разговаривать с ним, тогда как с Киллианом, по большей части, приходилось молчать, ведь ему надоедала моя болтовня. Я сама не заметила, как уже танцевала с Саймоном, а его руки блуждали по моему телу. Я давно так не веселилась, а радостные глаза Стайместа напротив меня заставили сердце екнуть. Хотя странно, что начала я вечер с ним, а закончила с Кастелланом, ведь мой куратор сказал, что донес меня пьяную до дома. Наверное, Марьен не видел этого, иначе не позволил бы такому случиться.
Я ощутила прилив тяжелого отчаяния. В ту ночь я могла бы побыть с Киллианом, может, поговорить по душам… Или же послать его куда подальше и вернуться к Саймону – вряд ли Киллиан захотел бы со мной что-либо обсуждать. Но я напилась. А потом, как сказал Марио, у меня снова был припадок. Поэтому, конечно, утром я едва соображала.
Ненавижу эту слабость. Слабость – это уродство.
Я обязана быть сильной. Моя сумеречная спутанность – как дыра внутри, порочащая и портящая всю меня целиком.
Ненавижу врать и скрывать что-то, но если окружающие узнают, что на самом деле я слабачка – я просто умру от стыда.
Когда я обернулась, то неожиданно отпрянула. Саймон оказался совсем близко. Он стоял и рассматривал меня.
– Чего ты так боишься? – усмехнулся парень. – Мы уже оставались наедине.
– Я не боюсь, – соврала я. Или нет: я не боялась, а, скорее, нервничала. – Мы даже целовались на вечеринке. Я помню.
Я заметила промелькнувшую улыбку на его губах. Пару часов назад он казался грубым и отчужденным, абсолютно не заинтересованным во мне. А сейчас наоборот.
Я его не понимаю. Я нравлюсь ему или нет?
– Тогда тебя ничего не испугает, если мы уже делали это?
Саймон склонился ко мне, прикрыв глаза.
– Вы нашли?
Я зашел как раз в тот момент,
