, в которые она часто попадала. Против этого Инна хоть и возражала, но слабо, отдавая дань тому, что супруг о ней все же беспокоится.
Но затем мало-помалу тенденция изменилась, и Бритый начал караулить не только Инну, но и ее воображаемого любовника. Тот факт, что любовник существовал только в голове самого Бритого, дела нисколько не менял. Скандалы Бритый закатывал Инне такие, что можно было подумать, будто у нее имеется не один мифический любовник, а целый десяток, и все во плоти. Да еще Бритый, если не мог следить за Инной сам, посылал по ее следу своих ребят. Благо муж Инны был генеральным директором охранного агентства, и проблем со шпионами, которых он в разговоре с женой деликатно называл охранниками, у него не было.
Измученная постоянной слежкой и ревностью супруга и чувствуя, что скоро и в самом деле попытается обмануть Бритого, хотя бы чисто из спортивного интереса, Инна в конце концов не выдержала и сбежала от мужа к себе домой. И тут начала взывать к небесам с просьбой послать ей подходящего мужа или нормализовать их отношения с Бритым. Последнее выглядело в глазах Инны более предпочтительным, потому что, несмотря на все странности поведения мужа, Инна продолжала его любить и рвать с ним окончательно не собиралась.
Итак, столик, на который любовно и с надеждой взирала Инна, был покрыт ярко-красной скатертью, в поисках которой Инна обегала полгорода. На нем стояли две красные свечки в красивых бронзовых подсвечниках, возле свечей сидели две одинаковые фигурки птичек, предположительно журавлей, а над столиком, тоже на юго-западной стене, висела картина, изображающая силуэты влюбленной пары – мужчины и женщины.
Картину Инне достали по великому блату, потому что в период повального увлечения фэн-шуй найти что-либо подобное просто так на прилавках города было невозможно. Художники, обитающие на Невском проспекте, забросили все свои прежние эскизы, наброски и задумки, но все равно не справлялись с обилием заказов на изображения мужчины и женщины. Причем счастливых мужчины и женщины, без всяких там кубизмов и прочих формальных уклонов и желательно в натуральную величину.
Так вот, закончив сооружать свою композицию, Инна отключила телефоны, уселась в кресло, приняла удобную позу и предалась медитации на тему о том, каким бы она хотела видеть своего потенциального партнера, которого Вселенная при посредничестве фэн-шуй теперь, по мнению Инны, просто обязана была предоставить ей в самое ближайшее время.
Нужно ли говорить, что после Юлькиного вторжения столик упал, все амулеты рассыпались, и картина, которую Инна повесила на стену собственноручно, угрожающе закачалась, а в тот момент, когда Юля открыла рот и разревелась, картина грохнулась на пол, а стекло разлетелось на множество брызг.
– Ну все! – воскликнула ошеломленная произведенным эффектом Инна, пулей вылетая из кресла. – Юлька, ты хоть знаешь, что ты натворила сейчас?! Ты же порушила все мои надежды на то, что мне удастся найти себе более подходящего партнера, чем мой орангутанг.
Но Юлька не слушала свою возмущенную подругу. Бросившись в кресло, которое только что оставила Инна, Юлька разрыдалась в полную силу. Инна растерялась. Видеть плачущую Юлю ей приходилось нечасто. Обычно Юля бывала весела и жизнерадостна, и приветливая улыбка так и плясала в уголках ее рта и таилась в глубине Юлькиных карих глаз.
– Что случилось-то? – растерянно спросила у подруги Инна, стоя возле своего поверженного столика и разлетевшихся по полу амулетов фэн-шуй. – Чего ты плачешь?
– Я плачу?! – захлебываясь слезами, поинтересовалась у нее Юлька. – Я не просто плачу. Я рыдаю! Я умираю! Я!.. Словом, я не знаю, что я. Но мне так ужасно не было еще никогда в жизни.
– Ты разорилась? – ужаснулась Инна. – Ваша с Антоном фирма обанкротилась? Да? Говори же!
– Ах, если бы, – прорыдала Юлька. – Но нет, в фирме все нормально. В этом месяце мы даже получили рекордно высокую прибыль.
Инна прикинула, что еще могло расстроить ее подругу до такой степени, но так и не смогла создать себе четкой картины происшедшего. Предположить, что у Юльки погибли все ее родственники, причем разом, Инна не осмелилась. Хотя Юлькин слезный фонтан тянул на размеры именно такого бедствия. Однако Инна только сегодня утром разговаривала с Юлькиной мамой, и та была настолько в добром здравии, что даже прочитала Инне нотацию о том, как подобает вести себя мужней жене, а как не подобает. На этот счет мнения у Инны и Юлькиной мамы кардинально разошлись, так что женщины даже слегка повздорили. И сейчас Инна прикидывала, могло ли ее поведение быть причиной Юлькиных слез. Но с другой стороны, Иннино поведение касалось лично ее, а никак не Юльки.
Дело было в том, что после очередного ухода Инны на свою площадь, то есть переезда в свою квартиру от ревнивого муженька, тот начал обзванивать всех Инниных подруг, ябедничать на Инну и просить заступничества. Видимо, позвонил он и Юлькиным родителям. Откуда Юлькина мать и была в курсе позорного поведения Инны.
Но на всякий
