в заднице.
– Во рту, – поправил Рино.
Внезапно Томас стал серьезным:
– Кратковременная помощь от государства, возможно, предоставляется гораздо чаще, чем мы предполагаем.
– Может быть, – Рино помнил, что Томас жаловался на нехватку денег после развода с женой. Оставалось только надеяться, что он ни во что не вляпался.
– Кстати, я разговаривал с Куртом…
Рино отметил резкий переход от темы разговора.
– Никаких отпечатков ни на печке, ни на трубе.
– Бомба.
– А вот на дверной ручке, напротив… очень много отпечатков.
– Но не нашего приятеля?
– Строго говоря, мы этого не знаем.
– Строго говоря, знаем. Он не оставляет отпечатков на месте преступления, так что вряд ли станет лапать жирными руками дверь.
– Именно так.
Зазвонил мобильный. Когда Рино вернулся в свой кабинет, на экране телефона высветилась надпись «Иоаким».
– Отец, – пробормотал Рино низким голосом.
– Сын, – поддержал Иоаким.
И они закончили хором:
– И Святой Дух.
– Что за чувак?
– Да один придурок, – голос сына звучал уже не так бодро.
– Который из?
– Один из тех, что притворяются друзьями.
– Давай Иоаким. Говори.
– Он расспрашивал обо всем и копался во всякой дряни.
Плохое предчувствие усилилось.
– И где же это было?
Мальчик едва держался.
– У психов.
– В психиатрической клинике? Мама привезла тебя на прием?
– Мм…
Черт! Он стиснул зубы так, что они заскрипели.
– Мне надо обсудить это с твоей матерью, – сказал он.
– Ага. Она тоже сказала, что хочет с тобой поговорить.
Ей следовало сделать это раньше!
– О чем вы говорили?
– О школе.
– Так?
– И ты тоже начинаешь?
– Вообще-то я как раз заканчиваю. У меня еще одно дело.
– Убийство?
– Даже не спрашивай, Иоаким. Про школу и…?
Мальчик тяжело вздохнул.
– Ну, знаешь, о чем все время твердят учителя.
Он понимал, о чем речь. Обычное дело для мальчишек в этом возрасте – мысли находятся где угодно, но не в классе.
– Хорошо. Я поговорю с мамой.
– Тогда пока! – Непривычное прощание для Иоакима, слишком формальное и простое. Этому чертову врачу все-таки удалось сломать и так подорванную уверенность в себе.
Глядя на грязновато-серый фасад здания, становилось ясно, что оно начинает рушиться. Хотя соседние дома выглядели не лучше. На лестничной клетке было четыре звонка, но табличка с именем висела
