удовольствия не доставляла, к тому же, теперь оставалось совсем мало времени для романа. Подступала зима, смеркалось всё раньше, а магазин работал до семи вечера. Кое-какое время удавалось поймать в обед, но вдохновение редко приходило к Мирославу, когда он сидел дома. А на природу ему удавалось теперь выбраться всё реже и реже.
Выпал первый снег. Раньше Мирослав с удовольствием каждый вечер надевал лыжи и отправлялся в тайгу. Теперь такие прогулки он мог совершать только по воскресеньям. Набегавшись как следует, он останавливался где-нибудь в живописном месте, присаживался, доставал из заплечного рюкзака листы и продолжал писать роман, который хотя бы понемногу, но всё же продвигался.
Поначалу Владимир довольно часто гостил у кузена, и всякий раз во время его визитов плюс пара дней после них у Мирослава случался творческий кризис. Ни рукописями, ни картинами кузен так и не заинтересовался, попросту не обращая на них внимания. Что же касается третьего увлечения – пения – то Мирослав уже и забыл, когда в последний раз мог чисто, от всей души что-нибудь пропеть. Работа хоть и приносила больше денег, но практически полностью подавляла творческое начало, в который раз подтверждая, что её название происходит от слова «раб».
Потом гость из Владивостока, убедившись, что торговля идёт полным ходом, и что магазин приносит прибыль, стал приезжать всё реже и реже, в основном лишь для того, чтобы получить полагающуюся ему часть выручки. Мирослав не особо охотно разговаривал с кузеном, поскольку Владимир почти всё время вёл речь только о деньгах. Как-то раз Мирослав попытался уговорить брата, чтобы поторговать немного и книгами, но тот сказал лишь следующее:
– Нет, это в наши времена не даёт прибыли. Неактуальны стали и поэзия, и проза.
Переубедить Владимира оказалось невозможно, он понимал лишь язык цифр и денег, а последние говорили явно не в пользу искусства и культуры.
Единственной радостью в жизни для Мирослава стал его роман, который потихоньку всё же подходил к финалу. К весне автор уже поставил последнюю точку, но вместе с ней ушла и радость творчества. Роман написан, а сил на что-то новое у Мирослава не осталось. Ведь так происходит со многими настоящими писателями: после долгого труда над произведением наступает затишье, когда выплеснуты все творческие силы, и их невозможно сразу восстановить. Поэтому Мирослав не считал писателями тех, кто умудрялся написать чуть ли не пять романов в год, поскольку с такой скоростью можно писать лишь несерьёзные, развлекательные вещи.
Кроме прочего, терзало Мирослава и одиночество. Однажды он даже написал стих, надеясь, что когда-нибудь встретит свою половинку:
Есть ли призрачный шанс разогреть мою нежность
И почувствовать горенье сердец?
Неужель застилает глаза мне безбрежность,
Та, которой имя «слепец, гордец»?
Да, отвергаю порой позолоту,
Но
