требованиям к высокому статусу. Стало грустно. Совсем чуть-чуть. Зато люди трудоустроены.
Автор: Чернышова Екатерина
Инстаграм: @monchertravel
аНОСмия
Анна Бауэр
Ибо аромат – это брат дыхания. Патрик Зюскинд («Парфюмер»)
– Полечка, милая, ну вы ещё как-то по-другому расскажите, как он пахнет? – в голосе молодой матери звучало отчаяние.
– Лариса, я уже пыталась объяснить: у вас нет памяти на запахи, даже генетической. Вы – второе поколение аносмийцев. Вы же меня совсем не понимаете, – развела руками Полина.
– Пожалуйста. Очень прошу! Специалисты говорят, что это поможет укрепить связь между мной и ребёнком, – не сдавалась Лариса.
Полина помялась, потом всё же снова взяла на руки крепкого кряхтящего младенца и вдохнула запах его влажных после сна волос. Она закрыла глаза и долго не выдыхала. У неё порозовели щёки, в груди запульсировало и слегка защекотало.
– Как же вам объяснить… Это такая терпкая сладость…
Лариса беспомощно заморгала.
– Вы же сладкое чувствуете?
– Да, слава богу.
– А хурму пробовали? От неё вяжет во рту, но в то же время сладкий вкус.
– Да-да, потом такое смешное ощущение, как будто что-то волосатое съел.
Полина помолчала.
– Давайте не так. Представьте, что вы мёд едите… От него томно так на языке.
– Да, он не как сахар. Другой немного, – оживилась Лариса.
– Верно. И вот вы взяли стакан тёплого молока, запиваете им мёд. Молоко – оно же мягче, насыщенней по консистенции, чем вода, да? И у вас по горлу течёт эта сладкая, мягкая, тёплая смесь. Она греет грудь, и та в ответ немного набухает. И ещё в голове на секунду всё отключается, хочется закрыть глаза, а когда открываешь – чувствуешь лёгкое опьянение. Как после крепкого вина. Понимаете?
Лариса слушала, приоткрыв рот. Щёки у неё зарумянились, а глаза увлажнились.
– Полечка… Недаром мне в агентстве сказали, что вы один из лучших аромаграфов города. А может, и всей страны!
– Да ну прекратите! – отмахнулась Полина с лёгкой улыбкой.
– Нет-нет, вы даже не представляете, как мне помогаете! У меня свекровь – нюхач… Ой, простите. Не хотела обидеть, – осеклась Лариса.
– Ничего, мне даже нравится, когда нас так называют. Значит, свекровь нюхач? А она вам не помогает?
– Наоборот. Только качает головой и говорит, что если мать запаха ребёнка не познает, то никакого материнского чувства в ней и не проснётся. И что мне не понять. Что я – жертва диадемавируса во втором поколении, и этим всё сказано, – Лариса едва сдерживала слёзы и ковыряла ногтями кутикулу.
– Не слушайте. Вы прекрасная мама. Чаще берите его на руки голенького, кладите себе на грудь,
