а на приличную машину к 37 годам не накопил. Вот всегда так – работает принцип «жизнь или кошелек», то есть элементарный выбор: хочешь физически привлекательный объект – смирись с тем, что он гол, как сокол; а если замахнулась на статус и мозги – смирись с тем, то он лыс и стар, как египетская мумия. Кристина усмехнулась, отпивая свой утренний кофе из кружки с надписью: «Крися». Ее она притащила на работу из дома. Зачем? Видимо, в тот момент эмоции взяли верх над здравым смыслом, и свидетельство ее когда-то счастливой семейной жизни было безжалостно выселено в рабочий кабинет – подальше от воспоминаний. Но сейчас Крися не успела предаться ностальгии, перемешанной со странными фантазиями в адрес парня за окном – от этого процесса ее отвлек звонок мобильника.
– А ты что, забыла? – вырвалось у Кристины, когда она увидела на дисплее номер ее бывшей подруги Зинаиды.
Борясь с желанием тут же нажать на сброс, директриса долго вертела телефон в руках. Древний женский бич – любопытство – подстегнул ее, и она ответила.
– Слушаю вас! – начальница постаралась быть строгой.
– Привет! Извини, ты можешь говорить? – голос подруги звучал неестественно.
– Да, могу, ты что-то хотела мне сказать?
– Кажется, да, – нерешительность сквозила в каждой интонации.
– Тогда выкладывай, у меня мало времени.
– А это непросто… – Зина явно собиралась с духом, чтобы начать разговор.
– А просто было уйти в другую компанию? Просто было нанести удар исподтишка? Когда мне было так трудно, и я не ждала захода с тыла! Просто было смотреть мне в глаза, оставляя на столе заявление об уходе? – Кристина Георгиевна больше не хотела сдерживаться. Она говорила о том, что задело ее в тот момент, и не стремилась скрыть свои обиды.
– Очень непросто! – искренность этих слов обескуражила разгневанную подругу. – Ты не можешь себе представить, как больно мне было уходить! Но мы все – люди!
– Ты хочешь сказать, мы все – волки? – резко перебила собеседницу Кристина.
– Нет! – ответ звучал не менее резко. – Мы все не свободны и не можем уйти от исполнения своего долга – перед детьми, перед близкими…
– Это означает лишь одно: я для тебя не близкий человек, раз ты смогла меня так предать! – Наверное, в эти слова стоило вложить больше эмоций, но Кристина уже не хотела этого. Ей было почти все равно.
– Ты – близкий. Я бы не звонила! – Сожаление о потерянной дружбе и стремление сохранить свое лицо руководили сейчас Зинаидой, но неожиданно она прервала женский пересуд и очень серьезно произнесла:
– Хватит! Я звоню не для того, чтобы выяснять отношения. Я ушла, ты считаешь меня предателем, пусть будет так. Я не стесняюсь сказать тебе, что на новом месте у меня не сложилось. И я ухожу, но возвращаться к тебе мне не позволяет гордость. Больше того, я уезжаю из города. Но это не самое главное. Я не могу молчать о том, что
