начинается в 2011 году, когда ученые узнали некоторые «секретные рукопожатия», с помощью которых рак обманывает наших защитников – иммунные клетки. Новые лекарства блокировали эти «рукопожатия» и запускали защитные механизмы в крови. Эти лекарства были доступны на клинических испытаниях, но знали о них не все.
Многие онкологи не знали о новых разработках, которые могли спасти жизни их пациентам. Другие отказывались верить, что подобный прорыв вообще возможен. Этот отказ лишил их пациентов возможности попробовать его. Иногда такое происходит и сейчас. Именно поэтому Джефф Шварц решил рассказать свою историю.
Джефф Шварц знает, что ему очень повезло. Его отец умер от рака легких в девяностых после все более уродливых попыток побороть болезнь – с помощью обычного протокола «режь, трави, жги», операции, химиотерапии и радиотерапии. Незадолго до весны 20П года у Джеффа тоже диагностировали рак почки четвертой стадии.
Так что Джефф считает себя очень удачливым, или благословленным, или… на самом деле здесь важны не громкие эпитеты, понимаете? Дело не в том, что у него было какое-то влияние, или особые знания, или еще что-то такое. Джефф отличался от сотен тысяч людей, умиравших в то же время от той же болезни, только тем, что жил в Калифорнии и в нужное время зашел в нужную дверь. Это изменило все, что Джефф думает о жизни. Теперь он надеется, что его историю прочитают другие, чтобы им не пришлось быть удачливыми.
Быть удачливым, когда диагностирован рак, – это значит в нужное время постучать в нужную дверь.
Я встретился с Джеффом в его номере на сорок третьем этаже гостиницы в центре Манхэттена. Джефф похож на слегка более байкерскую версию Билли Джоэла после алкоголизма и после Кристи Бринкли. Он был одет в джинсы и синюю рубашку Izod, под которой скрывались жесткие края титановой клетки, которая не давала его позвоночнику обвалиться. Хирурги имплантировали ее, сделав из него подобие Росомахи, после того как опухоли съели его позвоночник. Он рассказал мне о клетке. Показал шрамы. То были факты – неотъемлемая часть истории, которую он рассказывал.
Джефф Шварц вырос в Рокуэе, районе Куинс, окончил государственную школу и водил такси, пока учился на факультете бухгалтерии и экономики. Первую работу он нашел в ипотечном отделе Lehman Brothers, вторую – в японском банке, которым управляли выпускники Гарвардского университета. Не подошло ему ни то, ни другое. Джефф любил музыку. Он «довольно хорошо» играл на гитаре; то была его секретная личность, то другое, о чем рассказывают собеседникам на вечеринках, когда вас спрашивают, чем вы занимаетесь: «Я бухгалтер, но на самом деле я». А потом для верности Джефф еще может рассказать о любом из сотни с лишним концертов Grateful Dead, на котором он побывал, или как ему подарили на бар-мицву билеты на Allman Brothers, или показать вам первые два такта A Love Supreme Джона Колтрейна, вытатуированные на его левой лодыжке подобно музыкальной мандале. Вечерами, после закрытия торгового зала, он шел в Ист-Виллидж, чтобы стоять за пультом в CBGB или «Мадд-Клубе» на концертах
