у нас труп!
– Где, кто? – лаконично осведомился Нарбутт.
– На свалке под Доброй улицей. Зарезанный офицер. Всю ночь пролежал.
– Офицер? – ахнули поляки и почему-то посмотрели на Лыкова.
– Увы, – подтвердил Гриневецкий. – Этого нам только не хватало. Алексей Николаевич, вы едете с нами. Вдруг тут какая-то связь?
– Да, конечно. Но в четверть первого меня ждет следователь. Надо послать кого-то предупредить…
– Иванов! – повернулся к подчиненному Эрнест Феликсович. – Ступайте в Окружный суд, найдите там следователя Черенкова…
Но Лыков перебил начальника отделения:
– Егор Саввич едет с нами.
– Какой еще Егор Саввич? – опешил Гриневецкий.
– Господин Иванов. Как мой помощник, он должен стоять вблизи расследования.
– Ах да, я и не сообразил. Разумеется, ваш помощник едет с нами.
– Я пошлю в суд курьера, – предложил Яроховский.
– Сделайте одолжение, Франц Фомич. Остаетесь в отделении за старшего. А вы, господа, за мной!
Полицейские набились в пролетку. Широкий в кости Гриневецкий совсем припер Нарбутта к стенке. Лыков тоже был в плечах будь здоров и также изрядно стеснил своего ассистента.
По Новосенаторской и Трембацкой экипаж выехал на Краковское Предместье и покатил на юг. У Соборной площади свернул на Каровую, и пейзаж сразу изменился. Вчера Лыков здесь не ходил! Будто они перенеслись как по волшебству из Варшавы в московскую Хапиловку. Всюду грязь, горы неубранного мусора, дома-развалюхи и бедняки в лохмотьях. Где же нарядная и веселая публика с проспектов? Вместо нее – унылые и пришибленные голодранцы. Опытный глаз Лыкова замечал и «деловой элемент». Воры и мазурики, завидев полицейских, торопливо скрывались в переулках. Как их много! Появились и пьяные, тоже поляки. Изнанка столицы оказалась неприглядной. Нарбутт увидел, какое впечатление она произвела на Алексея, и пояс нил:
– Самое опасное место на этом берегу Вислы. Хуже только в Праге.
Не имеющий чина хотел что-то возразить, но передумал.
Пролетка по разбитой дороге медленно спускалась к реке. Наружность прохожих делалась все отвратительнее. Когда пересекли Добрую, Лыков ахнул: ну, чистая Сретенка! Такой же длинный остов улицы-позвоночника с торчащими в обе стороны переулками-ребрами.
Проехали водозаборную станцию и остановились на берегу. Чуть ниже трубы, у самой воды раскинулась огромная зловонная свалка. Куда смотрит городская управа? Нигде еще Алексей не видел такого вопиющего нарушения санитарных норм. В Петербурге одна из двух столичных свалок тоже расположена у Невы. Но не около же водозабора!
Возле одной из куч столпились люди: помощник пристава, двое городовых, фотограф с треногой и доктор с чемоданчиком. Рядом стояла закрытая карета-труповозка. Лыкова удивило отсутствие толпы зевак. Обитатели свалки, наоборот, попрятались. Лишь какой-то оборванец мирно спал неподалеку на заботливо подстеленных листах толя.
– Вон
