Она согласилась. Поскольку многие уже отказались от стационарных телефонов, я подумал, что и Надя может отказаться. Поэтому я попросил дать мне мобильный номер. Но она отказала и заверила, что никогда не откажется от прежнего.
Когда-то мой однокашник Наум Брод познакомил меня со своим другом, рижанином Сашей Блатом. Наум жил в Москве, а я иногда стал встречаться с Сашей, и узнал, что он и Нелочка учились в школе номер 40 Риги. Саша с восхищением рассказал о том какой прелестной она была, как ее обожали многие мальчики, как хотели к ней приблизиться, что она была самой красивой в их школе. Саша знал, что она ушла из жизни, и просил меня взять его и вместе посетить ее могилу. Я обещал, Саша был настойчив. Я обещал неоднократно, но каждый раз откладывал и откладывал. Даже звонил Наде и обещал в выходные приехать к ней и вместе пойти на кладбище. Она жила в районе Иманта, и от нее, до кладбища Лачупе было недалеко. Познакомиться с новым человеком, знавшим Нелочку, знавшим о ее жизни перед кончиной, было мне интересно, т.к. я о ней не знал. Нелочка давно исчезла из моего поля зрения. И вот я, что называется дособирался. Саша, так хотевший увидеть ее могилу, сам умер. Это вдруг случилось так просто, что жуть охватывает. Десятого января 2016 года Саша поскользнулся, упал, пришел в Первую больницу, что была вблизи, и был заботливо положен в коридоре. К нему срочно явился старший сын – большой бизнесмен и добился перемещения Саши в палату. Появились признаки воспаления легких, был отек, лечили, выписали. Я позвонил Саше. Он говорил очень тихо. Чувствовалось, что обессилен. Сказал, что подключен к системе искусственной вентиляции легких, что было очень трудно дышать, а теперь немного легче, но разговаривать еще трудно. Голос его звучал как шепот. Простились. Оказалось, что навсегда. Одиннадцатого марта он умер. Узнал я об этом из е-майла, отправленного его сыном в несколько десятков адресов, по которым Саша имел переписку. Увидел я его уже при отпевании. Все произошло в два месяца. Жена его была довольно жестким человеком, не гладила его по голове, не восхищалась его талантом собирать всю жизнь шутки-прибаутки, систематизировать профессиональные события самого, как инженера-строителя, и проектной организации, мягким, добродушным характером. В общем, его, уже взрослого, я определял милым мальчиком. Саша создал картотеку разработок проектного института. В нее вошли все построенные за сорок лет работы Саши объекты в Латвии, Риге и других городах страны. Стройки и даже этапы строительства были сфотографированы. К примеру, в Риге, в самом центре была гостиница «Латвия», кажется двенадцати этажей. По диагонали перекрестка на нее смотрел бы памятник Ленину, поверни он голову влево на сорок пять градусов. Саша заснял этапы сноса ресторана «Молочный», любимого мною и не только, а, пожалуй, всеми рижанами, строительства гостиницы «Латвия», сноса в 1999г. не повернувшего к ней головы Ленина – и автокран, и канат вокруг горла, и наклоненного, и расчлененного на земле вождя, не хотевшего смотреть на гостиницу. Собираемые им шутки Саша называл «смешурками», собрал все в книгу, сам ее переплел в коже. С этими шутками Саша выступал в обществе знакомых,
