как в фильме ужасов, – сказал Данил и, изменив голос, прохрипел:
– Семь дней!
– Мам, чего он!? – захныкала Вика.
– Перестань дразнить сестру, – сказала Галя сыну и обратилась к Колесникову:
– Вещи возьми!
– Хорошо, но только на семь дней, – нехотя согласился Александр и взял две сумки. – Ну, что, за мной?!
Колесников зашагал к дому.
– Семь дней, сестрёнка! – прохрипел Данил. – Семь дней мы проведём с тобой в аду!
– Мам, он опять! – пожаловалась Вика.
– Данил! – осадила сына мать.
– Ну, всё, всё, – поднял руки Данил.
– Колесников, – остановила бывшего мужа Галя.
Он остановился у дверей дома и обернулся:
– Что ещё?
– Ты же правила любишь. Вот тебе ещё несколько, – сказала женщина. – Твоя дочь любит сказки на ночь и тёплое молоко. А с Данилом тебе нужно просто подружиться. Всё, я поехала! Идите, я вас поцелую, – позвала она детей.
Вика подбежала к матери, и та поцеловала её несколько раз в щёки и крепко обняла.
– Люблю тебя, мамочка, – сказала Вика.
– И я тебя, доча.
– Я обойдусь воздушным поцелуем, – сказал Данил, считающий, что уже вырос из возраста, как это он сам называл, телячьих нежностей.
– Ну, как хочешь, – не стала настаивать мать и послала сыну воздушный поцелуй. Тот в ответ сдержанно кивнул.
Галя села в машину и уехала, оставив детей с отцом.
– Что ж, теперь за мной! Покажу вам вашу комнату. А потом устроим круглый стол.
– А мы что будем спать в одной комнате? – недовольно спросил Данил.
– Да.
– Я не хочу, – запротестовала Вика. – Данил по ночам храпит.
– Придётся, – пожал плечами Александр. – Других комнат у меня нет. Только та и гостевая. Но в гостевую нельзя.
Колесников взял обе сумки и, не дожидаясь детей, зашёл в дом.
– А что такое круглый стол? – спросила девочка брата.
– Это значит, что мы с отцом будем обсуждать правила. Раньше всегда так было. Ладно, пошли в дом.
Данил зашагал за отцом. За ним, прижимая к себе вязаного зайца, пошла Вика.
Чуть позже Колесников собрал на террасе детей. Данилу всегда не нравились эти «круглые столы», собираемые отцом. Мальчик сидел безучастно, как будто его всё это не касалось. Вике тоже было не очень интересно, она восседала на стуле и махала ногами. Наверно, самым заинтересованным был вязаный заяц, которого девочка усадила на стул рядом с собой. Розовая игрушка, казалось, смотрела на Колесникова всеми восемью дырочками своих глаз-пуговиц и слушала.
Колесников налил в два стакана брусничный морс из графина, подвинул детям и сел. Рядом с ним на столе стояли чашка остывающего кофе и сломанный ноутбук. Мужчина не оставлял надежды на то, что устройство всё-таки заработает.
– Есть всего несколько
