лохмы не хуже, но вот цвет! Я всегда хотела такие же рыжие волосы и даже пару раз красила свои, но вот беда, на краску у меня оказалась жуткая аллергия, а хна не дала такой яркости, да и волосы потом неделю пахли сеном, поэтому быть мне невыразительной каштанкой, до седин. Горестно вздохнув, я взяла себе котлетку с кашей и пошла утешаться едой где-нибудь за дальним столиком, но по пути к одиночеству увидела сидящую за ужином знакомую, вяло ковыряющуюся в каше с горестно-отрешенным видом. Решив почему бы не начать налаживать контакты прямо сейчас, я спросила:
– Можно присесть?
Данниель чуть заметно вздрогнула и подняла на меня удивленный взгляд, а узнав мою мордаху, улыбнулась и живо кивнула.
– Привет, я задумалась просто.
– О, со мной такое частенько,– заверила я,– что-то случилось?
– Да ничего особенного, как обычно дело в парнях, – смутилась девушка,– нравится один, а ему до меня дела нет.
Либо девушке не с кем было поговорить об амурных делах, либо же она выбалтывала все первому встречному, но тема для юной мадемуазель была явно животрепещущей и требующей эмоциональной разрядки и я появилась рядом как нельзя кстати.
– Ох эти, парни,– протянула я сочувственно,– может оно и к лучшему, бывает нравится кто-то, но в итоге сволочь он редкостная, уж я знаю о чем говорю, – пришлось закатить глаза для пущей убедительности и драматизма сказанного. При том я вовсе не кривила душой, в юности с лихвой успела напереживаться и нареветься из-за любви, а потом встретила Андрея и все пошло ровно и блекло. Мы жили до того размеренно и по графику, что незапланированный поход в магазин становился просто шоковым событием. Интересно, когда же он успел так подмять меня под свой ритм жизни…
– Понимаю о чем ты, тебе профессор Эйг нравится, да? – перешла девушка на заговорческий шепот.
Котлетка встала у меня поперек горла, выбив из глаз слезы, а из груди кашель и хрип, привлекший внимание половины ужинающих рядом. Я честно пыталась потише не умереть от мясоседержащего куска, но все равно выходило громко. Когда наконец я смогла нормально дышать и утерев слезы, отхлебнула компота, Данниель заверила меня, что никому не расскажет о моей «тайне».
– Ты меня прям насквозь видишь, – с улыбкой выдавила я. На самом деле какая разница, что она там думать будет о моей влюбленности, главное, что это поможет мне сблизиться с ней. Вроде две студентки, страдающие от неразделенной любви, будет о чем почесать языками для начала, а потом можно будет и «разлюбить» белобрысого.
– Только ты осторожнее,– предостерегающе округлила глаза новоиспеченная подруга,– за ним много девчонок волочится, могут и козни строить, – а чуть подумав, добавила, – хотя ты племянница директора, может и не осмелятся,– пожала она плечами.
– Что ты, я стеснительная, повздыхаю как обычно со стороны и все на этом,– заверила я девушку, и неожиданно для себя спросила. – Неужели
