монах замешавшегося в толпе придворных короля – все взоры были обращены на короля, а сам он ни на кого не смотрел…
– Весельчак ты, дядя, – сказал обладатель восьми черепов. – Как это, нечего ставить? Жопа-то при тебе, ага. Проиграешь – становишься на манер скамейки, а мы тебя, соответственно, пользуем.
– А если выиграю?
– А если выиграешь, то мы тебя не пользуем. Королевские условия, дядя, согласен?
– Нет, благодарствуйте, – сказал Сварог. – Как ни заманчиво, а придется отказаться. Зарок дал в ранней юности. Моя седенькая мама, когда провожала в большую жизнь, взяла с меня клятву, что никогда не буду играть на ставку, во что бы то ни было… Ветреный я парень, признаюсь по чести, много в жизни накуролесил, много заповедей нарушил, но вот, хоть вы меня режьте, через данную матушке клятву переступить решительно не в состоянии…
Судя по перекосившейся физиономии обладателя восьми черепов, ему и комедию ломать надоело, и был он всерьез разозлен строптивостью упрямого фраера. Без всяких церемоний схватив Сварога за физиономию грязной пятерней, он грозно процедил:
– Я тебе скажу, овечка, без всякой игры отсосешь со всем старанием…
Пора было кончать этот дурной спектакль, потому что по всем критериям он вплотную подступал к той черте, где уже начинается унижение, которое ни один настоящий мужик спускать не должен. Сварог сделал парочку неуловимых движений, одной ногой подцепив лодыжку возвышавшегося над ним громилы, пяткой другой ноги нанеся удар в коленную чашечку.
Противник, стоявший в раскованной позе, вмиг потерял равновесие и опрокинулся, как подрубленное дерево, шумно ударившись затылком о загаженную палубу. Закрепляя успех, Сварог извернулся на грязных досках и с помощью опять-таки двух ударов ногами отправил второго вслед за приятелем.
Воцарилась тяжелая тишина. Группировавшиеся вокруг главаря не сразу поняли, что дела пошли серьезные, что два их дружка не просто повалились на палубу, а лежат без всякого движения, ушибленные достаточно серьезно. Едва это до них дошло, двое кинулись к Сварогу, громко пугая жуткой участью.
Взмыв на ноги, Сварог их встретил – моментально, качественно и жестоко. Он не собирался никого убивать, и кости ломать не хотел – неизвестно еще, сколько времени придется проторчать среди этого сброда, не стоило с ходу устраивать смертоубийство и членовредительство, – но бил безжалостно. Теперь на досках лежали уже четверо – трое слабо шевелились, стонали и охали, а четвертый только-только приходил в себя.
Двое оставшихся – последний резерв главаря – бросились вперед.
– Хуть! – рыкнул главарь не шевелясь и не меняя величественной позы.
Один недовольно рявкнул не оборачиваясь:
– Чамо гаришь? Поцар сом клудит на бар…
– Хуть, блэ! Качуму щукаю?!
Оба нехотя остановились, вернулись на место,
