с нами хорошо», что «ели мы с одного стола, как братья», что «если пленные погибали, то только из-за бомбежек федеральной авиации»… А когда и если солдатиков освобождают (выкупают!), они безмолвствуют. Боятся. И за себя, и за близких-родных. У боевиков адреса всех уцелевших и заодно подписка о молчании (мы все граждане одной страны – достать проговорившегося проще простого! Ни визы, ни загранпаспорта не требуется!). Акулы пера (дамочка-кряква в том числе) – в курсе, но почему-то не спешат оповестить все прогрессивное человечество.
Профи старались не попадать в кадр, резонно причисляя дамочку-крякву (она же – утка) к «разведке» – у каждого своя миссия. Но единожды вояка в зеленом бандане своим пристальным взглядом вынудил репортершу как бы заметить его, постороннего:
– Сколько вы убили людей?
– Ни одного!
– Ни одного чеченца?
– Почему?! Штук сорок. Людей – ни одного.
– Что ж… С-спасибо.
– Не за что. Дай бог, не последние!
– Э-э… Я не о том, я не в смысле…
– А я о том! В смысле!
При монтаже двусмысленное «с-спасибо» из репортажа выстригается каленым железом. Ну да никто и не увидел по ТВ того диалога. Вероятно, вояка показался нетелегеничным – слишком у него глаз стеклянный.
(Кажись, и впрямь стеклянный. Что не мешало вояке носить боевую кличку Юзон. Юз он – сто десять, в переводе с какого-то восточного тарабарского. Кличку вояка сам себе присвоил – владел парой-тройкой восточно-тарабарских языков, вайнахским в том числе. При стрельбе по мишени тот Юзон выбивал сто из ста и даже сто десять… из ста. Преувеличение, само собой. Но уважительное, неироничное.)
А Токмарев просто был неподалеку – вот и засвидетельствовал. В прошлогоднем августе, после выхода питерских омоновцев из кольца в центре Грозного.
Сам он ни разу не повязывал голову зеленым платком: мол, берегитесь, звери! Устрашение внешним видом – признак слабости. А ко всему прочему – лишняя особая примета. Сотни сопляков полегли из-за пижонства. Призванные без году неделя, они натягивали бандан-зеленку, якобы приобщаясь к братству мстителей, – и снайперы срезали сопляков в первую очередь. Токмарев просто выполнял задачу.
На войне главная задача – поразить противника и уцелеть (чтобы еще и еще раз поразить противника). Питерским ОМОНом задача в общем и целом решаема: за четыре «высокогорные командировки» потери – шесть бойцов из полутора тысяч личного состава.
Токмарев всегда поражал противника (может, и поболее сорока раз, кто считает!), но никогда не убивал зверя.
Вот разве с Марзабеком вышло по-другому… С тем самым Марзабеком, которого земляки величали «героем нации». Федералы меж собой называли садиста и психопата (в прошлом – товароведа, ныне – полевого маршала) только и лишь Маразмбеком.
А убил зве… нет, все-таки поразил противника не кто иной, но Токмарев. Существует такая
