style="font-size:15px;"> – Да, милый, я все поняла, правда, – Маша успокоилась и тихонько чмокнула мужа в колючую щеку, – я поняла. Это ты прости меня, я просто пыталась разрядить обстановку шуткой, возможно, неуместной.
Сергей поцеловал жену в ответ и ушел. Маша помнила те три убийства два года назад. Жуткие. Вся милиция работала над этим делом. Мужа Маша дома видела только набегами. История, конечно, страшная, и вот опять. По коже пробежал неприятный холодок.
После беспокойной ночи и крепкого нагоняя от начальства на утренней планерке Сергей с сослуживцами шли по коридору в свой кабинет молча. Тяжелое молчание. Все понимали, что выложиться надо по максимуму. Время ограниченно. «Оборотень», так прозвали маньяка служители закона, вышел на охоту. Этот урод появлялся раз в два года, оставлял после себя три трупа и бесследно исчезал еще на два года. В отделении нависла какая-то пелена тяжелого молчания. Никто не шутил, ходили хмурые. Чувствовалось, все переживали, были решительны и настроены на кипучую работу. В этом году его ждали и готовились. Каждый помнил, прошло два года. И вот первая жертва. Экспертиза еще не подтвердила, но по отделению пронеслось тихое: «Это он». С ноября по февраль его любимое время. Время Оборотня. Какие-то действия милиция уже предприняла. Усилили патрулирование, усилили контроль за стоящими на учете и освободившимися. Шерстили все известные «малины». На этого Оборотня зуб имели не только служители закона, но и живущая по понятиям братва, яро желала поймать его. Уж больно мешала им эта активная деятельность доблестной милиции. Хлопот от этого много, дела стоят не деланы. Денег братва теряла много, да и их собственному порядку это мешало. Весь этот переполох с приводами на допрос да лишние проверки никому из них не нужны. Они и сами были готовы землю носом рыть, чтобы найти этого ублюдка. Братва проводила тихо, негласно расследование среди своих. Но все без толку. Они милиции давали понять, что таких больных в их рядах не найдено. Посредником между братвой и милицией был адвокат. Он «крышевал» братву от закона. Правда «мелочью» он не занимался, среди братвы у него в клиентах были только очень серьёзные люди. Адвокат неофициально работал с правоохранительными органами, предоставляя любую информацию по интересующим их личностям, которые хоть как-то попадали под подозрение следствия, конечно, умалчивая то, что милиции и не следовало знать, что не касалось данного дела. Уж больно не хотелось преступному миру, чтобы милиция влезла в их дела «по полной». И потому с радостью шли навстречу в деле об Оборотне, помогая чем могли. Вот и снова переполох, братва была взбешена. И поклялись служителям закона, что тоже впрягутся в поиски, и пообещали, если найдут, то сдадут с потрохами закону. Правда, умолчав, что негласно подписали Оборотню смертный приговор. Они же не уточнили, как его сдадут, с потрохами внутри или наружу. «Какая разница, – думали братки, – посадят его на перо на свободе или мы найдём способ сделать это на зоне. Если поймаем, ему все равно не жить».
Когда-то, лет шесть назад, братки своего порешили. То ли случаем удобным воспользовались, убрав неугодного, то ли и вправду сами верили,
