с иностранцами, говоришь на английском. Всё… я звоню директору и в министерство. И надо сообщить директору нашей новой Южной испытательной станции. Она в пятнадцати километрах от Еревана, тракторы прибудут туда, и станция будет обеспечивать всю матчасть с нашей стороны, а также быт ваш и японцев. Что скажешь?
– Что скажу? Служу Советскому Союзу!
Через день был готов приказ о назначении Игоря руководителем испытаний с советской стороны, и Игорь улетел домой уже в этом качестве. Он понимал, что эта волынка – на полгода, и ему это никак не улыбалось, но найти хотя бы какие-нибудь аргументы против слов Караваева он не мог. Спустя две недели после возвращения Игорь узнал, что КГБ дал разрешение привезти японцев в Якутию, но было поздно – корабль с тракторами уже прошел Босфор и направлялся в Батуми.
Через месяц Игорь вылетел в Тбилиси. Из Тбилиси в Ереван профессор добирался на автобусе. Было интересно видеть, как меняется ландшафт с мягкой сочной зелени, фруктовых садов, густого смешанного леса в Грузии на мрачную горную местность со скудной растительностью в Армении. Игорь поселился в забронированном ему номере в гостинице «Армения», расположенной в самом центре и входящей в архитектурный ансамбль, обрамляющий площадь Республики. Наутро за ним пришла машина, и он отправился на Южную испытательную станцию, куда затем подъехала вся японская команда, состоящая из пяти механиков-водителей, двух инженеров и руководителя Исиро Сузуки. Их сопровождала переводчица – полная говорливая веселая армянка из ереванского «Интуриста». Переводила она с русского и армянского на английский. Команда японцев жила в том же отеле «Армения». Тракторы уже находились в начале планируемой трассы со стороны Еревана. Там был разбит походный лагерь с парой сборных домиков, складом, передвижным генератором и цистернами с водой и горючим. Японцы привезли с собой биотуалет – диковину, которую профессор ранее не видел. Стороны договорились об организации работ, взаимодействии, и буквально на следующий день в мрачных, достаточно безлюдных горах заревели моторы 500-сильных машин и загрохотало железо, вгрызающееся в черный базальтовый монолит.
Условия и быт были весьма тяжелыми. В семь часов утра испытатели уже выезжали из гостиницы и возвращались затемно. Ни кафе с полноценной горячей пищей, ни столовых в центре Еревана не было. Вечером Игорь, приняв душ, заходил за Сузуки, и они плелись в ресторан, после чего дружно шли спать. Игорь сдружился с молодым улыбчивым японцем (они были однолетки), и у них практически не было разногласий на работе. Когда Игорь собрался эмигрировать, Сузуки уже был директором московского представительства фирмы «Комацу». Пытаясь избежать эмиграции в Израиль, Игорь встретился с Исиро в Москве и попросил посодействовать его трудоустройству в американское представительство «Комацу».
Сузуки спросил его:
– Как тебе отвечать – по-японски или честно? В нашей фирме не берут на работу таких
