так, словно знал, что кое-какие подробности не прозвучали. Оставалось надеяться, что во взгляде отразился опыт многолетнего общения с огромным выводком Санданов, а вовсе не подозрение в сокрытии фактов.
Макс налил еще одну чашку шоколада и сел за стол напротив госпожи.
– Уэрлоки, Уэрлоки, – задумчиво пробормотал он, напряженно наморщив лоб. – Ах да, доводилось кое-что о них слышать. Глава семейства – молодой герцог. Затворник по имени Модред Вон, герцог Элдервуд. Не помню точно, какой он по счету, но титул очень древний.
– Модред? – переспросила Лорелей. – Странно, когда я рассылала письма с просьбой о помощи, такого имени не заметила. Должно быть, оно фигурировало в сокращенном виде, одной буквой «М», а дальше шли имена более традиционные. Бедняга! На его месте любой предпочел бы инициалы.
– Точно. Поговаривают, что время от времени семья оказывает услуги правительству. А еще ходят слухи, что мужчины в их роду – отчаянные ловеласы. В Лондоне якобы даже есть специальный дом, где они содержат своих внебрачных отпрысков.
– О Господи! Хорошо хоть, что признают и заботятся. Мало кто на это способен.
Макс медленно кивнул:
– Факт, несомненно, свидетельствует в их пользу. Что ж, пожалуй, пора нести гостю бульон. – Он встал.
– Но…
– Нет. Вы чрезвычайно умны, миледи, однако столь же доверчивы и склонны к сочувствию. Хочу составить об этом человеке собственное мнение и на основании наблюдений решить, имеет ли смысл держать историю в тайне. Подозреваю, что вы не намерены поручить уход за больным слугам.
– Чем меньше людей знают о присутствии в поместье постороннего, тем безопаснее, – пояснила Лорелей.
– Согласен. И все же считаю необходимым лично убедиться в обоснованности доводов.
Макс позволил молодой леди добавить в кружку сидра отвар успокоительных трав и, не допуская возражений, отправил в главный дом. Спорить не имело смысла. Скорее всего многие сочли бы поведение слуги чересчур самоуверенным и дерзким, однако для Санданов Макс был не простым дворецким, а человеком, тесно связанным с судьбой каждого члена семьи. Никому и в голову бы не пришло осудить его настойчивость. Лорелей послушалась и медленно побрела к дому по тенистым аллеям, по пути моля Бога об одном: чтобы Макс не запретил помогать сэру Аргусу. Подчиниться несправедливому решению она все равно не сможет, а ссориться отчаянно не хотелось.
Аргус наблюдал, как высокий худой человек аккуратно устраивает поднос на прикроватном столике.
– Вы очередной кузен?
– Нет. – Стараясь не причинить страданий, Макс помог больному приподняться на подушках. – Я Макс, дворецкий его светлости герцога Санданмора.
– Макс? Ваша фамилия Макс? – Аргус понимал, что задавать подобные вопросы невежливо, но боль в ребрах не способствовала
