космических боёв домой, Гунн, как всегда незамеченным прошёл в комнату жены. Донован сидела у экрана громадного телевизора и гладила изображение артиста, застывшее в стоп-кадре. Актёр был редкий красавец. Девушка ещё и разговаривала с изображением, бурча что-то под нос. Она так мечтательно и нежно смотрела на актёра, что министр вооружённых сил галактики захотел задушить этого смазливого гада.
Теофилиус ехидно воскликнул:
– О, опять смотришь сериалы? Это ж выдумки для дур.
Завидев пьяную усмешку контр-адмирала, Донован возражала, переходя на фамильярное «ты»:
– Разве твоё спиртное – не уход в иную реальность? Ты не ищешь другой жизни? Что тебе даёт алкогольное опьянение?
– Во всей галактике «Млечный путь» не найдёшь более зловредной стервы, чем ты,– ругнулся солдафон, затем осторожно спросил,– Ты влюбилась в главного героя фильма?
– Да.
– Донован, это безумство! Нельзя любить актёра, на экране он один, а в жизни совершенно другой!
– А кто мне запретит его любить?
–Я сломаю все телевизоры в доме!
– Чего ты боишься? Ревнуешь к несуществующему любовнику? Сломаешь телевизор – пойду в кинотеатр или к соседям…а можно и к твоим друзьям. Кто откажет жене адмирала в просмотре любимого фильма? Я, кстати, купила виртоигру…за это Вам спасибо. И сейчас я уйду в неё.
Жена встала и демонстративно ушла. «Открытая война»,– понял военный.
Не дождавшись жену к вечеру, Гунн позвонил Уинфрэю:
– Болван! Насоветовал! Теперь Донован вообще не выходит из игры! Приезжай немедленно и ищи её. И чтоб была как шёлковая по прибытию…
– Но шеф, я не психолог…
– Невыполнение приказа?– заорал адмирал в телефон,– Хочешь, чтоб о моих проблемах узнал весь свет?
– Извини, Тэффи,– старался сгладить вину Уинфрэй,– Выезжаю.
Чет по приезду изучил правила игры.
– Ага, актёры запрограммированы на характеры, как в фильме.
Заместитель адмирала вошёл в игру. В доме главного героя отыскал Донован.
Устало сообщил:
– Муж тебя потерял.
– Я не уйду отсюда. Я останусь здесь, с ним.
И она кивнула на появившегося в дверях красавца.
– Ты умрёшь без еды и сна.
– Я умру, если уйду отсюда.
– Это всего лишь персонаж игры, он ненастоящий.
– Когда я вижу его, то радуюсь, как ребёнок. Когда долго не вижу – плачу. А как подумаю, что он для меня недосягаем, то реву навзрыд. Душа моя плачет и рвётся к нему.
Чет пытался вразумить цыганку:
– Пойми, то, что ты сейчас любишь – это миловидное лицо и игра актёра. Всё вместе взятое – притяжение обаяния.
Донован отстранённо смотрела на несуществующий букет алых роз в вазе из аквамарина. На синих обоях красными огнями алели цветы, как красные гиганты
