родным и близким покойного.
Через два дня, уже по окончании конференции, когда Олег заехал за своими гостями, чтобы вместе поехать на экскурсию по олимпийской Москве, Жузé Морайз и Каштру как руководитель группы сказал организаторам, что у них с Линдой есть кое-какие дела: нужно заехать на Гостелерадио СССР к коллегам, а также посетить Высшую партийную школу, где тоже обучаются его друзья-коммунисты. Вместо себя на экскурсию он отправит двух своих коллег.
Такое пожелание гостя тут же вызвало сначала робкие, а потом более твердые возражения со стороны «сопровождающего» делегации, который попросил подождать несколько минут и тут же скрылся в гостинице. Вернувшись, он сказал, что сказал, что оставляет с ними Олега, однако напомнил, что у делегации строго согласованная программа, на которую завязано большое количество людей, и нарушать ее не следует.
После того, как те уехали, Жузé попросил Олега вызвать такси:
– Ты знаешь, мой дорогой друг, мы вчера и позавчера до утра слушали «Би-би-си» – они передавали не только новости, но и его песни. И мы поняли, что Владими́р (он сделал ударение на последнем слоге) был по-настоящему популярен и любим вашим народом. Боюсь сравнивать, но думаю, так португальцы любят только нашу Ама́лию, – произнес Жузé, внимательно глядя на Олега в ожидании ответа.
Прежде чем ответить на вопрос, который, судя по всему, действительно волновал собеседника, Олег, усмехнувшись, заметил:
– Вы знаете, у нас тоже, когда что-то случается, все, кто хочет узнать подробности, а главное – правду, настраивают радиоприемники на короткие волны и слушают «вражеские голоса».
– У меня это привычка еще со времен Салазара, – озорно улыбаясь сказал Жузé, достав из бокового кармана компактный, умещавшийся в ладонь транзисторный приемник «Грюндиг». Олег посмотрел на приемник, как на маленькое чудо. – С тех пор почти никогда с ним не расстаюсь, особенно в поездках. Он, как для музыканта метроном, позволяет услышать фальшивый звук и настроить ухо на правильную ноту «ля». Проще говоря, отличить правду от лжи.
– Получается, что когда о смерти Высоцкого в день его ухода не написала ни одна газета, нам соврали?! – Олег несколько напрягся, приготовившись спорить.
– Ну, – успокаивающе похлопал его по плечу Жузé и постарался увести разговор подальше от идеологии. – Вот ты любишь «Битлз»?
Олег, с пятого класса сходивший по ним с ума, знавший почти все песни «битлов» наизусть, опешил от столь резкой перемены темы разговора и лишь утвердительно кивнул головой.
– У Джорджа Харрисона, которого я, кстати, ценю больше остальных битлов за очень глубокие тексты, в одной малоприметной, казалось бы, песне «Old Brown Shoe» есть фраза, которая ответит на твой вопрос. Мне кажется, он там как раз говорил о том, о чем и мы сейчас: «правда – это лишь половина лжи».
– Так, и получается, что не сказать всей правды – значит соврать, так ведь? – настаивал на своем Олег.
– Нет, мой дорогой,
