кажется, ваша судьба как женщины не совсем обычная, – стоя на арке, сказал я.
– Вы попали в точку, я влюблялась и ошибалась, от Фёдора любовник отказался. С Мишей год жили гражданским браком, пока не родилась Ева. Но я довольна, – закончили она, – у меня есть семья.
Я нутром чувствовал, что нашёл точку опоры моей новеллы.
– Думаю, что Ваша личная жизнь не была прямолинейна, а личные переживания не оставят безучастными многих девушек и будут служить примером, как себя вести, когда они будут входить в совершеннолетие и чувство влюблённости ворвётся в их души.
Она задумчиво смотрела на грот.
– Если у Вас есть зарисовки, наметки и Вы хотите завершённости в литературном помысле, то я бы мог это сделать.
Люба повернулась, долго молчала, глядя на стремительный поток воды, бурные водовороты. Солнце слепило нас, отражаясь от воды. В этом отблеске было что-то завораживающее, как и в огне.
– Я часто думала об этом, – ответила она, – но у меня нет возможности и желания ворошить прошлое. Но, может, то, что мы встретились, это божий дар, – задумчиво продолжала она.
Мне стало жарко, я с чувством тревоги ждал её решение. Опережая её ответ и отрезая путь к отступлению, сказал:
– Когда ты мне сможешь передать наброски? Я автор, ты соавтор.
– Для меня это не принципиально. Я смогу передать, когда вернусь домой. Рукописи даже мужу не показывала.
Мы обменялись номерами телефонов, я записал адрес. На следующий день я подарил ей свои книги с автографом.
– Будет чем заняться в пути, ведь ехать более суток, – с грустью сказала она.
Я смотрел на нее и думал: «Почему судьба не свела нас намного раньше?» Меня охватило желание обнять её. Как будто прочитав мои мысли, она повернулась и ушла – «Как в море уходят корабли».
После них посадили к нам пожилую пару. Он – полковник в запасе, поджарый, высокого роста, с холодными глазами; она – светлая, худенькая, с карими глазами, интеллигентного вида. Это было утром. Как обычно, представились.
На ужине я случайно посмотрел на входной проём нашего зала и увидел молодую стройную женщину в обалденном прикиде, в чёрных очках зарубежного происхождения. Я чуть не подавился. Она с чувством превосходства над всеми женщинами в зале медленно шествовала в нашем направлении. Рядом с ней семенила врач, определяющая меню и место за столами. Я молил: «Только к нам». Бог услышал меня.
– Лера, – сразу представилась она и, не обращая на нас внимания, принялась за еду. Мы с соседом смотрели на неё во все глаза.
– Куда смотришь, изо рта падают крошки хлеба, – ледяным голосом сказала жена полковника.
Черные волосы с отливом. «Только что помыла и покрасила», – подумал я. Глаза черные цвета сажи, губы накрашены помадой цвета переспелой вишни, длинные (свои) ресницы, накрашенные в чёрный цвет, гармонировали с её обликом. Помада так нанесена, что создаётся впечатление, что губы полные, но на самом деле они узкие, что выдаёт чувствительную натуру. Загар лица неестественного происхождения. Чуть ниже среднего
