еще женщина? Лили? Она не женщина, она ребенок.
– Нет, там была женщина где-то вашего возраста, с прической под “новую волну”.
– Джейн? Нет. Она ничего не говорила, и никакой книги я не получил.
– Ох, блин. Вот почему они лезут. Вы не в курсе.
– Кто? Что? Они?
Мятный Жнец тяжко вздохнул:
– Нам, видимо, придется тут еще посидеть. Пойду кофе сварю. Вы будете?
– Ну еще бы – сначала вызовете у меня ложное ощущение безопасности, а потом напрыгнете.
– Да ты, к хуям, весь связан, ебала, на хера мне у тебя чего-то вызывать? Пытался ткань человеческого бытия выебсти – так надо ж было кому-то сраку твою прищучить.
– Ой, ну конечно, давайте со мной теперь по-черно-му ботать. Ходите с расовой карты, а как же.
Мятный поднялся на ноги и двинулся в лавку.
– Сливок надо?
– И два сахара, пожалуйста, – ответил Чарли.
– Такая отпадная, зачем ты ее возвращаешь? – сказала Эбби Нормал. Она была у Лили лучшей подругой, и они обе теперь сидели на полу склада “Ашеровского старья” и листали “Большущую-пребольшущую книгу Смерти”. На самом деле Эбби звали Эллисон, только она не желала больше претерпевать мучения от бесславья своего, как она его называла, “имени рабыни дневного – света”. Окружающие лучше реагировали на ее избранный псевдоним, чем на имя Лили – Мглива Эльфокусс, которое диктовать нужно было по буквам.
– Оказалось, она Ашеру, не мне, – ответила Лили. – Он разозлится, если узнает, что я ее присвоила. А поскольку он сейчас, наверно, Смерть, у меня могут быть неприятности.
– И ты ему скажешь, что книжка все это время была у тебя? – Эбби почесала бровь – вернее, штифт с серебряным паучком; пирсинг был свежим, еще не зажил, и не ковырять его было трудно. Подобно Лили, Эбби вся была в черном, от сапог до прически, с одной лишь разницей: на переде ее черной футболки изображались красные песочные часы “черной вдовы”, она была тощее и в своей нарочитой жути больше походила на беспризорника.
– Не, просто скажу, что не туда засунула. Тут такое часто.
– И сколько ты думала, что ты Смерть?
– Типа месяц.
– А как же сны, имена и прочее, про что там говорится? У тебя же такого не было, да?
– Я думала – просто сил набираюсь. Много списков составила – тех, кого лучше б не было.
– Ага, я тоже так делаю. И что это Ашер, ты дорубила только вчера?
– Ну, – сказала Лили.
– Фигово, – сказала Эбби.
– Жить вообще фигово, – сказала Лили.
– И теперь что? – спросила Эбби. – На два года в колледж?
Обе кивнули – скорбно – и воззрились в глубины своих лаков для ногтей, дабы не делиться унижением от того, что одна из них во мгновение ока низверглась с высот полубогини мрака до местной недотепы. Всю жизнь обе надеялись на что-то величественное, темное и сверхъестественное, поэтому, когда такое наконец случилось,
