в Совмине.
Лаврентию сразу стало ясно, что это именно он. Берия хмуро посмотрел на Булганина и произнес:
– Ныколай, брось прыдуриваться. Маленькая ложь рождает большое недоверие.
Берия понял, что нужно готовить переворот. Мысли быстро крутились у него в голове: «Поскольку Булганин стал играть роль главного, следовало его заменить. Для этого до смерти Хозяина следует поставить предсовмином Маленкова. Сталин, скорее всего, не сможет больше руководить». На XIX съезде в Бюро Президиума вошли Сталин, Маленков, Берия, Хрущев, Булганин, Ворошилов, Каганович, Первухин, Сабуров. Не вошли Молотов и Микоян. Именно с ними требовался доверительный разговор. Берия понимал, что поддержка Маленкова и возврат Молотова и Микояна в верхи – основа успеха предприятия. Лаврентий решил привлечь Маленкова, Молотова Ворошилова, Микояна и Кагановича для переворота. Сабурова и Первухина он знал не очень хорошо, да и не выдвинулись они еще в стан вождей. Хрущеву он давно не доверял, считая того флюгером, ну а Николай Булганин и был мишенью мероприятия. Он начал обработку вождей, обговаривая смещение Булганина с поста никем не назначенного врио председателя СМ СССР.
Когда Берия вошел в состав членов Политбюро, он разделил для себя вождей на на три группы: заслуженные старики, куда Берия относил 72-летних Сталина с Ворошиловым и 63-летнего Молотова. Группа среднего возраста менее заслуженных включала 59-летних Кагановича и Хрущева, а также 57-летних Микояна и Булганина. Группа молодых разной степени заслуженности состояла из 53-летних Сабурова и самого Берии, 51-летнего Маленкова и 48-летнего Первухина. Потом он понял, что Каганович и Хрущев – украинская мафия. Кузнецов, Жданов и Вознесенский – ленинградцы, Вознесенский из Москвы, но прибился к ленинградцам. Маленков, Микоян – в стороне. Берия тоже ни к кому не примкнул. Потом в группе «непримкнувших» появились Первухин и Сабуров.
Члены Политбюро редко встречались во внеслужебной обстановке. Разве что иногда Хозяин приглашал пообедать на Ближнюю дачу, да и то эти обеды были скорее продолжением работы. Семьями они не дружили. Каждый жил своей собственной личной жизнью. Симпатии и антипатии членов ПБ мешали работе. Берия отлично помнил, как начиная с 1950 года Сталин стал очень негативно относиться к тому, что члены высшего руководства увлекались охотой. Все дело в том, что, бывая на охоте, члены Политбюро сдруживались. Сталин, однако, не приветствовал дружбу между членами Политбюро, особенно после того случая летом 1948 года, когда он не смог провести через ПБ решение, осуждающее доклад ждановского сынка, когда тот пытался осудить взгляды русского самородка – академика Лысенко.
Советские вожди давно выработали для себя правило – называть друг друга полными именами, но без отчеств. Только двое членов высшего руководства партии обращались к нему на «ты» – Молотов и Ворошилов. При этом Ворошилов часто называл Сталина Коба. Молотов тоже иногда позволял себе называть Сталина Кобой. К Берии Сталин всегда обраща
