дурой.
Полное фиаско! Сейчас он докурит свою сигарету, встанет, безразличным тоном бросит: «Пока!» и исчезнет навсегда, оставив мои красивые безжизненные останки на скамейке в дальнем углу заброшенного парка.
Ну уж нет! Меня еще никогда не оставляли. Всегда оставляла я. И, похоже, это единственное, что я еще могу сделать, чтобы окончательно не потерять лицо.
Так что я с хрустом потянулась, словно после хорошего отдыха, и встала, улыбаясь как ни в чем не бывало.
– Ну, ладно. Мне пора. Чао!
И пошла прочь, не оглядываясь, гордо подняв голову.
То, что мы с Бруно остались без бананов, выяснилось лишь на выходе из парка – будучи в растрепанных чувствах я забыла на скамейке кошелек.
Первым порывом было вернуться.
«Ни за что, – тут же отозвался внутренний голос. – И без бананов обойдетесь. Не хватало еще позориться».
И я смирилась.
Ближе к вечеру я вспомнила, что в кошельке, кроме пары тысяч, была и моя визитка, и решила, что еще не все потеряно. Если, конечно, этот тип не окажется мелким жуликом и не прикарманит мои деньги.
Вечером он не позвонил. И в воскресенье тоже. Значит, жулик.
Глава 5
– Ну что? Покорила? – поинтересовалась в понедельник утром Антонина.
– Без комментариев, – сухо ответила я.
– Не хочешь – не надо, – поджала губы подруга.
Ну вот, она обиделась. Я вздохнула. Придется объяснить.
– Не обижайся… Не то чтобы я не хотела рассказывать… Просто мне… даже не знаю, как сказать… стыдно, что ли.
– Стыдно? – изумилась Антонина. – Я и не знала, что тебе может быть стыдно.
Теперь настал мой черед оскорбиться:
– Я что, по-твоему, – совсем бесстыжая?
– Ну… Нет, конечно, – смутилась она. – Просто ты так редко задумываешься над тем, что вытворяешь. И я уж точно не помню, чтобы ты когда-нибудь чего-нибудь стыдилась. Что произошло?
– Да в том-то и дело, что ничего не произошло! – чуть не завопила я.
Что-то в последнее время у меня нервы стали совсем ни к черту…
– Но ведь что-то же случилось? – не сдавалась подруга.
Я вздохнула.
– Случилось то, что я ему не понравилась.
Ох, как, оказывается, непросто в таком признаваться!
– О… – сделала круглые глаза Антонина. – Неужели такое возможно?
И мне захотелось стукнуть ее по лбу большой круглой печатью.
– Ну и… что? – она сгорала от нетерпения.
– И все.
Я уже жалела, что призналась.
– Как это – все? И больше совсем-совсем ничегошеньки?
– Совсем. Я просто встала и ушла. А он даже не окликнул.
Мы помолчали.
Подруга покусывала губы, явно подбирая
