глядя на серебристую реку. – Так и не найдём мы сокровищ.
– Разве что в другой раз, – сказал медвежонок.
– Хех, конечно, – усмехнулся волчонок и искоса поглядел на лисёнка.
– А что я? – смутился лисёнок.
– Плавать ты, оказывается, не умеешь, – ответил волчонок.
– Ну и что, – возразил лисёнок.
– А мы ведь думали, что ты всё можешь, – пояснил волчонок.
– Зато наш лисёнок знает многое, – поддержал лисёнка медвежонок. – То, о чём мы с тобой, волчонок, и вовсе не подозреваем!
Лисёнок только тяжело вздохнул.
– Что с тобой, лисёнок? – спросил с участием медвежонок.
– Что-что, – грустно ответил лисёнок. – Да не знаю я ничего, вот что.
– Как не знаешь? – удивился медвежонок. – Ты ведь первым рассказал о сокровищах!
– Так ведь в том-то и дело. Нет никаких сокровищ.
Медвежонок с волчонком настороженно переглянулись.
– Придумал я всё. И сокровища, и жар-птицу, – пояснил лисёнок. – Просто я хотел… – он снова вздохнул. – Хотел, чтобы вы мной гордились. Ставили в пример. Знаете, мне было так приятно, когда вы меня похвалили!
Меж тем солнце пробилось сквозь сизую пелену туч и озолотило реку своим светом.
– Хи-хи, – усмехнулся вдруг волчонок.
– Что? – поинтересовался лисёнок.
– А ведь, кажется, мы нашли сокровище.
– Где? – спросил медвежонок и оглянулся вокруг.
– Да вот же, – волчонок указал на реку. – Смотрите, как блестит.
– Ага, – улыбнулся медвежонок и, с минуту помолчав, добавил: – Говорил же, что лисёнок приведёт нас к сокровищам.
Волчонок с медвежонком оглянулись украдкой на лисёнка, боясь, не обиделся ли он. Но лисёнок, наоборот, рассмеялся, и они рассмеялись вместе с ним. Потому что нет на свете драгоценнее сокровища, чем настоящая дружба.
«Эликсир смелости»
Весной, кажется, нет места страху среди живущих в лесу зверей. Ведь весна – такая чудная пора! И так радостно шелестят листья на деревьях, что спокойно становится на душе. Что бояться, если впереди – не зима, а долгожданное лето? Но на деле всё может быть иначе.
Сидели как-то волчонок, лисёнок и медвежонок под раскидистым дубом. Сидели, и болтали обо всём, что только шло в голову.
– Слушайте, а бывали у вас случаи, когда душа прямо в пятки уходила? – спросил лисёнок.
– А как это? – удивился волчонок.
– Да так: когда испугаешься очень, то лапы аж похолодеют, и вот тут, в груди, как будто пусто станет, – лисёнок похлопал себя по груди.
– О-о, разве что в темноте, – сказал медвежонок. – Помню, шёл как-то к себе в берлогу поздним вечером. Уж стемнело в лесу, и вокруг деревья скрипели. И вдруг слышу шорох близко-близко и чьё-то пронзительное: «У-гу-гу!». Оглядываюсь, а никого вроде и нет. Иду, и вдруг снова: «У-гу-гу!».
