не хочу.
Она внимательно и строго посмотрела на него, пытаясь понять: врет или действительно уже не хочет. Не поняла.
Одно она знала: если он что-то решил, то будет стоять на своем. Упертый и неспокойный характер и жутко упрямый нрав, но в тоже время целенаправленный. Она всегда сравнивала его с быком. С быком, который видит красную тряпку перед собой и не слышит ничего другого. Того и гляди бык проткнет тебя рогами.
А сегодня он напоминал крокодила.
Женщине ничего не оставалось, как опять тяжело и прерывисто вздохнуть и согласиться. Разве можно спорить с молодым зеленым крокодилом? С крокодилом, характер которого несносен, в виду его юношеского переходного возраста. Того и гляди крокодил сейчас откусит тебе руку, или голову. Не важно. Главное что-то откусить в виду своей глупости, необразованности и несдержанности.
– Ну, что ж. Не хочешь, тогда пойдем ко мне в кабинет сейчас.
Она развернулась к девочке и потребовала:
– Давай сюда мне МОИ деньги.
Девочка беспомощно посмотрела на женщину, на парня, на акулу. Она моргнула – акула превратилась в пачку денег. Она как завороженная ими, не моргая, сползла со скрипучей кровати, протянула руку и достала из своей тумбочки пачку. Удивилась. Она-то думала, что пачка денег весит много.
Сегодня днем дети шептались, что украли сто тысяч рублей, а может миллион, а может и тысячу миллионов. Взрослые утверждали, что сто тысяч. А это так много!!! Целых сто тысяч. В уме не укладывается такая огромная сумма денег. Это очень, оооочень много. Поэтому думала, что такое большое количество денег будет очень тяжело поднять. Но оказалось, что пачка легкая, вес его такой же, как… как у блокнота, не тяжелей пачки тетрадей, в которых они писали на уроках.
Девочка протянула женщине ЕЕ деньги.
Та аккуратно двумя пальцами, как будто боялась испачкаться, взяла их и вышла из спальни, уводя с собой мальчика.
Девочка присела рядом с открытой тумбочкой, прямо на голый пол, прямо на ту самую царапину, которую все время рассматривала. Достала из тумбочки бархатную статуэтку, стала ее гладить. Черная кошка зияла дыркой вместо уха, на спине не хватало треугольного осколка. Если просунуть туда пальчик, то можно порезаться. Такое уже было. Однажды она порезала пальчик об острые, как бритва края. Девочка хорошо помнила тот день, как будто все произошло только что. Они искали этот осколок – не нашли, куда он запропастился – не понятно? Вот ухо разлетелось на очень мелкие острые частицы, что их не возможно было склеить. Но они целенаправленно, уперто, через слезы собирали и склеивали статуэтку обувным клеем. Потому что это не просто статуэтка черной кошки. Это – Память. А Память нельзя выкинуть в мусорное ведро, даже если оно раскололось и разлетелось на мелкие осколки. Нельзя допустить, чтоб Память валялась на мусорной свалке. Нельзя допустить, чтоб Память оставили без хозяина, а хозяина без Памяти.
Разбитую статуэтку склеивали детские ручки, поэтому получилось неровно, чуть безобразно. Бархат отошел от краев, оголяя белую основу,
