И с работой это никак не связано. Что ж, давить смысла не было, она чувствовала Егора каждой клеточкой своего организма, знала и понимала любой его жест, движение седой головы, оттенки голубизны радужки при смене настроения. Болела с ним молча, когда он уставший возвращался в полночь и, едва проглотив ужин, засыпал на диване. Проспав несколько часов, приходил в спальню, обнимал крепко ее, толком так и не заснувшую, и лишь тогда отпускало. А утром, стараясь не шуметь, возился на кухне, готовя себе завтрак, чтобы дать выспаться ей. Он знал, что половину ночи она не могла заснуть… Говорят: «Будьте взаимно вежливы», а в их семье друг с другом были «взаимно бережливы».
– Не суетись, Галь, я заходил к Матвею, Лилечка накормила, – принявший душ Беркутов появился на кухне, когда она доедала второй пирог. – Чаю выпью.
– Близнецы тоже у деда гостят? – Галина не видела их уже с год, да и в последний раз лишь мельком, в парке, где случайно встретились.
– Да, Надежда в больнице, муж Лилечки в отъезде, она с мальцами пока живет у Матвея.
Галина не стала спрашивать, что случилось с женой Роговцева. Да, посочувствовать ей могла. Как любому больному. Но ее отношение к Надежде было настороженным. Зная историю семьи Роговцевых[7], безоговорочно принимала сторону Матвея и не понимала, как тот смог простить жену. Жалея его, так и не сумевшего вернуть любовь женщины, что потерял много лет назад по ее вине, Галина при редких встречах держалась с Надеждой ровно, без эмоций общаясь на нейтральные темы и испытывая при этом неловкость, – ей было противно собственное лицемерие. Но Роговцевы были давними друзьями Беркутова…
– Егор, у тебя что-то случилось? – не выдержала она, заметив потерянный взгляд мужа, брошенный вскользь. – Мне начинать волноваться?
– Галя, у меня есть дочь, – выпалил Беркутов и лишь после этого посмотрел на нее прямо и открыто.
– Уф… – выдохнула она облегченно. – Ну ты, Беркутов, из всего трагедию готов сделать. Я уже подумала… впрочем, неважно. Дочь твоя, точно? Родная? Сколько ей?
– Двадцать… я не знал о ней! Только сегодня… это ведь никак не повлияет на наши отношения, а, Галь?
– Как это – не повлияет? – она насмешливо посмотрела на мужа. – Вот странный вы народ, мужчины… иногда просто в ступор впадаю. Ты что, не рад, что у тебя родная кровинка нашлась? Ты, Егор, это слово – «дочка» – на вкус попробуй! Сладко звучит, нежно, ммм… вкусно. А похожа на тебя? Да? В таком случае, тем более – тебя от гордости сейчас распирать должно, а ты… отношения… А теперь выкладывай подробности!
Она видела, как у Беркутова увлажнились глаза, как хочется ему сейчас обнять ее, прижать к себе и спрятать лицо, чтобы не заметила навернувшихся слез. Ее и саму тянуло к нему, мелькнула жалость, нет, сочувствие – двадцать лет не знать ребенка, не видеть, как растет, меняется – это же как?! И время назад не откатишь… Но Галина лишь молча ждала его рассказа.
– Ее зовут Лиза.
См. роман «Клетка семейного очага».
