то разве что в пылу азарта, когда рассказывал детям истории об углозубах, оленях и гербе Сулима. Поэтому Кира удивилась, когда впервые услышала в его голосе раздражение – он был ужасно недоволен тем, что кто-то с Большой земли вот так открыто приехал копаться в архивах. Сперва Кира решила, что Орех Иванович злится на чужака, но очень быстро поняла, что все гораздо сложнее, – он всерьез беспокоился за его безопасность.
В следующий раз Кира встретила Титова уже на улице – вышла из библиотеки на площадь перед ГОКом и увидела его. Он стоял возле здания администрации и смотрел куда-то вниз, то ли брусчатку разглядывал, то ли собственную обувь. Даже со спины было видно, что он нездешний – плечи держит не так, стоит как-то неправильно. Кира сначала прошла мимо на остановку, но любопытство победило – вернулась.
– У вас все хорошо?
– А-а? – он обернулся на нее.
– Вы вот так стоите уже пять минут. Я просто подумала…
– А, да, – он улыбнулся, – задумался. Смотрю вот на табличку.
Он показал. Кира увидела в брусчатке, прямо в одном из камней табличку с гравировкой – два столбика имен и дата.
Кира еще раз перечитала имена и огляделась, окинула взглядом площадь. Она сотни, тысячи раз ходила здесь, возможно, даже наступала на эту табличку, но ей и в голову не приходило, что тут есть табличка с именами. Впрочем, неудивительно, подумала она, ее как будто специально вбили в брусчатку именно здесь, на краю, – чтобы спрятать. Площадь уже давно была «захвачена» другим монументом – «голым мужиком», установленным в самом центре, – и всей своей кричащей, вызывающей обнаженностью он умножал невидимость окружающих объектов. Кроме него на общем фоне блеклых типовых пятиэтажек выделялось разве что здание администрации – в его фасаде чувствовался замысел, прикосновение архитектора, хотя Кира и не смогла бы сказать, что это за стиль.
Она еще раз перечитала имена на табличке. Титов молча стоял в стороне, сунув руки в карманы.
– В школе нас водили сюда на экскурсию, но я совершенно не помню эту табличку. – Она помолчала, обернулась на Титова. – Олег Иванович называет вас «безрассудным молодым человеком».
– Не очень-то молодой. Мне почти сорок.
– Вы не знаете Олега Ивановича. Для него все, у кого на голове есть волосы, – молодые.
Он улыбнулся.
– А безрассудство – оно тоже как-то с волосами связано?
– Нет. Просто к нам редко с Большой земли приезжают. А вы еще и книгу пишете.
– Откуда вы?…
– Это Сулим. Местные узнали, кто вы и зачем, как только вы проехали стелу на въезде, – она показала рукой в варежке на север, в сторону автовокзала. – У нас есть выражение: местный слышит шаги чужака за версту.
– Это правда?
– Нет. Просто присказка. Но слухи разносятся быстро.
Титов
