ваше патриаршество.
– Экселенц! – Бесцеремонно расталкивая сгрудившихся вокруг Патриарха, к нему пробирался Ланцетник. – Экселенц! Мы нашли… в общем… талисман, очень мощный, позволяющий…
– Короче, мэтр Ланцетник, – поморщился Патриарх.
– Радуга оправилась от неожиданности и сейчас перейдёт в контратаку, – упавшим голосом сообщил алхимик.
– Почему ты так уверен? – с каменным лицом спросил Патриарх, игнорируя явный испуг на лицах его людей.
– Амулет… талисман… он… позволяет оценить…
– Короче, подсказал талисман. – Хеон оборвал мэтра. – Ты уверен, что это…
– Уверен, экселенц, – проскрипел Ланцетник. – Надо как можно скорее…
– Это ясно и так. – Патриарх начал отдавать приказы: – Рассыпаться. Пусть магия Радуги жжёт тупых мужланов, что полезли сейчас с вилами и топорами на ночные улицы Мельина. Переждать. Но башню Флавиза…
– Туда-то они и ударят в первую очередь, – сухо скрипнул Ланцетник. – Туда вот-вот ворвутся…
Патриарх и глазом не моргнул.
– Фихте! Подкрепление к башне Флавиза. Пусть пока не вмешиваются и держатся в тени. Отправь два полных тагата.
– Но, экселенц… – не выдержал Ланцетник.
– Тебе, кстати, лучше тоже отправиться туда, – обернулся Патриарх. – Двинемся сразу после их удара.
Ланцетник прикусил язык и как-то бочком-бочком заковылял прочь. Приказы Патриарха Хеона не обсуждались и не повторялись.
– Атакуем башню Лив! – доложил очередной гонец. Дождался патриаршего кивка и тотчас умчался прочь.
– Что-то Император задерживается… – задумчиво проговорил Хеон как раз в тот миг, когда и пол, и стены, и потолок заходили ходуном, а воздух отчего-то наполнился горьким запахом – пережжённого пепла, как выразился служка Фихте.
Люди вокруг Патриарха замерли. О, ни один из них не был трусом, но сейчас Хеон ощутил, как над всеми ними начинают расправляться совиные крылья Страха.
Слишком уж могущественна Радуга. И слишком уж неудобно то оружие, с которым они вышли против Орденов Семицветья.
– Что, оробели? – спокойно, не повышая голоса, сказал Патриарх. – Намочили штаны? Сейчас побежим сдаваться и просить прощения? Фихте! Давай гони своих бездельников! Я должен знать, что там случилось…
Аврамий всё сделал правильно. Ему в отличие от того же гнома – помощника Ланцетника – не требовалось копить обиды на магов. В любой Империи есть люди, превыше всего – и даже собственной жизни – ставящие так называемое благо государства, разумеется, так, как они его сами понимают. Под благом Империи легат понимал безусловное повиновение Императору и всяческое укрепление его, Императора, власти. Так решили боги, так решил Спаситель. Значит, так будет лучше и для людей. А когда на Империи, как пиявки, висят маги… то чем скорее
