стволов. Деревья никогда особенно не любили магов Радуги; конечно, стоила такая помощь немного, но всё же лучше, чем ничего.
Рыжебородый разразился чудовищными проклятиями. Тави исчезла с линии огня за долю мгновения до того, как волшебник дал волю тщательно выверенному и сбалансированному заклятию. Там, где только что стояла Тави, из-под земли вынырнули две пары чудовищных огненных клешней, вынырнули и защёлкали в ожидании обещанной добычи.
В этом беда всех сильных чар – они требуют точной привязки к месту. Впрочем, это заклятье отличалось изощрённостью – дымящиеся пласты земли отвалились, на поверхность выбралось существо, больше всего напоминавшее исполинского морского рака, вот только клешней он имел не две, а целых четыре. Свитое из тугих пламенных струй тело превышало добрых семь футов, и ещё на четыре фута вперёд тянулись многосуставчатые клешни.
Если бы маг накрыл Тави своим заклятием, её не спасла бы никакая защита.
Девушка бросилась бежать, петляя как заяц. Она не сомневалась, что сейчас в игру вступит второй маг, и потому старалась не оставаться на месте ни единого мгновения и ни в коем случае не бежать по прямой – это верный путь в магический капкан.
На бегу она чутко ловила мельчайшие биения магии, стараясь угадать направление атаки и характер заклятия. За спиной уже мелькала огненная спина выпущенного в погоню за ней чудовища, но сейчас это не слишком волновало Тави. Чудовище могло оказаться только приманкой, средством отвлечь её, в то время как главный удар последует совсем с другой стороны.
…Рак настиг её на берегу лениво текущего ручья с низкими, топкими берегами, сплошь покрытыми жёлтым мёртвым папоротником да поваленными гнилыми стволами. Тави легко перемахнула через поток, набрасывая за собой покрывало-обманку; рак со всего разгона вылетел за ней следом, защёлкал клешнями, судорожно засучил лапами; покрывало расступилось под ним, огненное тело провалилось в ручей, взметнулись клубы пара, а в них Тави с торжеством увидела искажённую яростью полузвериную-полуптичью морду – пасть льва, а глаза и перья – орлиные.
Это был её излюбленный приём – когда на тебя выпускают чудовище, противопоставь ему своё. Подобные чары требовали очень хорошего знания необозримого магического бестиария, потому что каждой твари требовалось противопоставить не просто кого угодно, а её и только её «истинного врага» – на языке магов.
Тави знала такого «врага» выпущенного на неё страшилища.
Тварь в облаках пара взвыла, зашипела и с размаху хватила полупрозрачной лапой по рачьей спине, так что во все стороны брызнули капли жидкого огня. Ответом было разъярённое щёлканье клешней.
Чем закончится эта битва, Тави досматривать не стала. Схватки между «истинными врагами», как правило, приводили к гибели обоих противников. Она мчалась дальше, от всей души молясь сразу и Тёмным, и Светлым богам, прося о том, чтобы маги потеряли её след в поднявшейся неразберихе.
Впрочем,
