показалась фигура человека.
– Кто здесь? – спросил незнакомец.
– У-у-у!.. – только и мог выдавить он.
– Что с вами? Как вас угораздило? – сочувственно спросил человек, развязывая пленника.
– Я полдня здесь так сижу. С того самого часа, как мы расстались с вами, – со слезами радости говорил он, крепко обнимая своего спасителя. – Как же мне отблагодарить вас?
– Что вы? – смущенно обронил незнакомец и так же смущенно добавил: – Я просто искал место для ночлега.
– Вам негде жить? Я вас никуда не отпущу! – заявил наш герой. – Мы сейчас же отправимся ко мне домой, где согреемся и что-нибудь перекусим.
Они шли, украдкой разглядывая друг друга. Наш герой был вне себя от радости, и незнакомец все не мог решить – радоваться ли тому, что его ждут ужин, теплая постель, или ради собственной свободы отказаться от этого предложения. Возможно, он и отказался бы, если бы наш герой не отвлекал его вопросами.
– А почему у вас нет жилья?
– Это долгая история.
– И все же.
– Вы, конечно, посмеетесь надо мной, сочтя ненормальным. Но уверяю вас, это они во всем виноваты.
– Кто «они»?
– Это было давно. Меня воспитывала моя прабабушка. Я с самых пеленок рос под ее присмотром, не подозревая, что меня «ваяют», что мне придают необходимую форму, чтобы однажды сказать: «Это мы сделали его таким».
– Каким?
– Выросшим в рамках воспитания, таким, каким меня всегда хотели видеть.
– Кто они? Я вас не понимаю, – недоумевая вновь спросил наш герой.
– Они не задумывались, – повысив тон, продолжал незнакомец, – хочу ли я иметь эту форму, они только и думали о том, как бы подороже меня продать. Не задумывались, хочу ли я быть проданным. Они хотели, чтобы я, так сказать, занял достойное место в обществе. В десять лет я осиротел: умерла моя прабабушка. Мои родители, уже неисправимые уроды, начали тянуть меня за собой на сцену, где я, по их мнению, должен был заработать семье более высокое положение в обществе таких же, как они сами. Наверное, все так и произошло бы. Спас меня случай, который перевернул всю мою жизнь. В детстве у меня был приятель, который все свое время проводил на улице. Спал где придется. Ел то, что удастся украсть. Эдакий жизнерадостный остряк. Мне было двенадцать лет, когда я в первый раз не пришел ночевать домой. Это была удивительная ночь свободы. Мой приятель предложил мне обокрасть ларек. Мы перенесли все съестное из этой торговой лавки на чердак заброшенного дома и поделили деньги, которые тоже стали нашей добычей. Утром я испытал истинное торжество духа. Мы тратили деньги, катаясь на каруселях. Смотрели кино в кинотеатре. Вечером нас поймали. Моего приятеля отправили в специальную школу для трудных подростков. Позже я узнал, что он родился в такой же семье уродов, что и я. Сейчас я понимаю, что его от природы свободная душа взбунтовалась, когда его попытались вогнать в
