будучи разоблачённым, он уже не скрывал своей профессии.
– Зачем она ему? – тихо спросила Тэза. И ей объяснили: мама Тарзана состарилась и уже не может обрабатывать шкуры. Нужна молодая, сильная помощница. А Марина любит стирать, кипятить, вот он и решил, что она подходящая кандидатура.
Марина вернулась утром.
– Где ты была? – спросила Тэза, не сомкнувшая глаз всю ночь.
– Ночевала у него.
– Ты про него знаешь?
– Да.
– Выбирай: или мы, или он.
– Я выбгала, – глядя в пол, твердо ответила Марина. Потом тихо добавила: – Бде стгашно подумать, что я могу с ним гасстаться. Я отгавлюсь.
– Посоветуюсь с папой. – И Тэза уехала на кладбище.
Вернувшись, она собрала всю семью и велела Марине привести жениха. Баба Маня на всякий случай принесла из кухни секач. Жора сидел за столом и нервно щелкал орехи, используя свою вставную челюсть, как своеобразные щипцы: вкладывал орех между зубами и ударял сверху кулаком.
Тарзан вошел, как ни в чем не бывало, со своей фирменной обаятельной улыбкой.
– Ненормальный двор – они сломали лестницу, я опять поднимаюсь по канату.
– Мерзавец! – Баба Маня замахнулась на него секачом. – Сейчас будет кровь на стенах!..
– Будь моя воля, – спокойно сказала Тэза, – я бы расстреливала таких, как вы. Но дочь моя вас любит. Я посоветовалась с мужем, и мы решили: вы расписываетесь и убираетесь отсюда навсегда, оба. Марина будет приходить, если захочет, а вас мы видеть не желаем. Никогда. Понятно?
– Я и сам тут не останусь – вчера подал на обмен. – Тарзан повернулся к Жоре. – Уже друзей позвал и родню, к вам в столовую. Можно, мы там отгуляем?
– А ты не хочешь, чтоб я тебя еще и грудью накормил? – спросил Жора.
Тарзан всплеснул руками.
– Из-за какого-то пса такой шухер! Да он через год сам бы издох от старости, а я только…
Закончить фразу он не успел: Жора запустил в него своей вставной челюстью.
Чертыхаясь, Тарзан выскочил на улицу.
– Чего ты ждёшь? – спросила Тэза у дочери. – Жена должна следовать за мужем.
Марина с плачем выбежала вслед за Тарзаном.
– Бандитка! – крикнула баба Маня Тэзе. – Выгнать из дому родную дочь!
– Так велел Лёша, – ответила Тэза, и больше это не обсуждали.
Через неделю Тарзан и Марина переезжали. Тэза собрала дочери все её вещи, помогла их упаковать, но провожать не вышла. Баба Маня повисла на внучке, обливая её слезами.
– Вы газгываете бде сегце! – рыдала Марина.
Полуторка стояла под аркой, и Тарзан сверху швырял вещи в кузов: лестницу опять сломали.
Соседи сперва решили освистать шкуродёра и забросать
