однако тему тем не менее развил:
– Госпожа Мальцева когда-нибудь обманывала мужа: говорила, что ночевала в квартире, а на самом деле проводила время по своему усмотрению?
– Откуда я знаю?
– Кому знать, как не вам.
– Тина Александровна почти всегда отпускала меня домой.
– Длительную и устойчивую связь скрыть от телохранителя невозможно. Вы должны были заметить хоть что-нибудь.
Он заметил, он очевидно заметил, но держался превосходно – репетировал. И обманул всех, кроме меня. Но у меня не было чем его прижать, а сдавать Торопова полицейским или охране Мальцева я не хотел: это моё расследование.
Придется ждать.
Тем временем Алексей оправился от удара и перешёл в наступление:
– Ваши подозрения не имеют смысла. В лифтовом холле пентхауса стоит видеокамера, ещё одна в самом лифте, ещё одна внизу, в большом холле. Охрана видит, кто куда идёт и когда выходит, а если не видит – смотрит запись. Начальник электронной службы отчитывается перед директором раз в неделю.
Прекрасная организация. Моё уважение к директору Мальцеву поднялось на невиданную высоту.
Но была закавыка: видеокамеры зафиксировали, как Тина вошла в пентхаус, но не заметили ее ухода. И охранники не заметили. И начальнику электронной службы оставалось лишь руками разводить. И когда какой-то беспощадный зверь кромсал супругу директора Мальцева на части, её личный телохранитель, вооружённые до зубов консьержи и начальник электронной службы пребывали в полной уверенности, что Тина спит в своей кровати.
День 2
Вы, наверное, удивитесь, но я совсем не трудоголик и посвящать всего себя работе не хочу, не буду и не собираюсь. Мне нравится моя профессия, при этом я нахожу её не только интересной, но и нужной – людям необходима правда, хотя бы в дозированных количествах. Да, я получаю гонорары, но при этом делаю кое-что полезное и потому спокойно принимаю даже такое нудное занятие, как слежка, когда по семь часов безвылазно сидишь в машине, ешь холодные бутерброды и писаешь в пластиковые бутылки. Я не считаю свои дни бесцельно прожитыми, но… Но я не жажду новых дел, не увлекаюсь ими настолько, чтобы забывать о сне, еде или бритье. И я не пускаю их в свою душу. Знаю, что преступления, которыми я занимаюсь, не проходят мимо, гадят, оставляют следы, но стараюсь их затирать, замазывать, не замечать… Слишком много подлости я уже видел.
И зла.
В общем, вы поняли: жилы на благородном поприще частного детектива я не рву. И даже несмотря на то, что первый день расследования начался рано – ради разговора с директором мне пришлось подняться ни свет ни заря, – правилам своим я не изменил: три встречи в день, и точка. Потому что только три разговора можно толком обдумать и сделать из услышанного полноценные выводы. А правильные выводы – на тот случай, если вы ещё не поняли, – ведут к результату.
Поэтому распорядок первого дня получился таким: сначала директор, потом цивилизованная горожанка Изельшприц, потом обед, потом Торопов, потом лавочка в Нескучном с планшетом на коленях и лёгкая
