приуныла.
Может, у него что-то случилось, и он решил сорваться на мне?
Окей? Почему на мне?!
Я что, груша для выплескивания эмоций?!
С какой стати вообще бояться этого отмороженного мерзавца?!
Он мне ничего не может сделать…
Ничего!
Если бы Илья был рядом, он бы защитил.
Правда ведь?!
Пошли песни Максим. Пять раз я спела «Отпускаю». Так душевно, что прослезилась. Даже старая ворчливая бабка снизу (которая на Димаса с балкона орет), не стучала по батарее. Видимо, неплохо пою.
Конечно, неплохо!
Илья всегда говорил, что у меня ангельский голос.
Илья…
Прости меня! Я виновата!
Я!
Я одна!
Больше никто.
И вот моя карма: одиночество!
Это расплата за ложь!
Боль – плата мне за тщеславие.
За то, что не ценила тебя!
Прости меня! Слышишь?
Хотя, как ты услышишь…
Я допила бутылочку вина, и поняла две вещи: мой плей-лист перешел невероятным образом на Макса Барских, и я подпеваю ему голосом Розенбаума. И вторая: мне не нравится зеркало в коридоре.
Оно расположено так, что отражает кухню. И сейчас в нем я. Но че-то оно мне не нравится. Не знаю почему. Чувство такое… словно за мной наблюдают.
Я вспомнила блокбастеры соседки и подумала: а что, если это не глюки?!
В общем, я отрыла в комнате церковную свечку, зажгла, и подошла к зеркалу.
– Эй, козззел! – обратилась я к своему раскачивающемуся отражению, – если ты там, то ты там и останешься. Ты не сможешь выбраться оттуда. Никогда. Ясно тебе?! Вот те крест! – и я нарисовала отражением пламени свечи крест на все зеркало. Огненный крест. Три раза. Потом задула ее и уселась у стеночки, рядом с зеркалом, начав распевать песни группы Ленинград.
Такой меня и обнаружила Вероника, вернувшаяся из кино.
– Давай еще выпьем! Я и для тебя купила.
– Какое выпьем! Завтра на учебу! – возразила Вероныч, ведя мое тело, жаждущее веселья и празднества.
– Это не честно! Я не пойду, – ухватила я межкомнатную дверь двумя руками и уперлась.
– Хорошо, стой здесь, – вздохнула Вероника.
Соседка растянула мой диван и разложила постельное.
– Я не хочу спать. Хочу к Илье, – возмутилась я, отпуская дверь (видимо, сегодняшняя ситуация меня ничему не научила).
– К Илье нельзя! – Вероника посадила меня на диван. – Спи!
– Не хочу! Я скучаю по нему. Пожалуйста! Пускай он мне присниться.
– Присниться – присниться! – пообещала Вероника.
ГЛАВА ПЯЯЯЯЯЯТАЯ: (ТАКАЯ БОЛЬШАЯ, ЧТО В НЕЙ УМЕСТИЛИСЬ ВСЕ ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ТРЕТЕЙ)
