утро отец Феоктист, – сказал профессор, а за ним и повторил Никита, – мы вдвоём. Это Никита Дмитриевич Голубев, мой ассистент.
– Пойдемте, Сергей Александрович и вы, Никита Дмитриевич. Проведу вас в свою сторожку при церкви. Там и переодеться можно, и работать можно тоже там.
– Отец Феоктист, а не позволите посмотреть на помещение, где нашли ларец с книгами? – спросил профессор.
– Может быть, позже, – уже твердо ответил священник, – Пока посмотрите книги, сам ларец. Много ещё работы у вас.
Александров кивнул головой, и закинул свою сумку за спину, и слабо улыбнулся Никите. Студент, как ассистент преподавателя, двинулся вслед своему руководителю. Они поднялись по ступеням и зашли в небольшое помещение. Рядом со зданием стояла ещё и сторожка церковного сторожа. Иерей показал им на свободный шкаф, куда гости повесили свои вещи , и затем надели лабораторную одежду. В углу стоял большой ларец, окованный полосовым железом, выглядевший весьма внушительно. Отец Феоктист вошёл, окинул взглядом готовых к работе гостей , и звеня большими ключами, снял замок с ларя. Внутри лежали несколько книг в тяжелых окладах.
Первая из книг была в посеребрённом окладе, выглядела весьма внушительно, особенно когда иерей положил её перед исследователями, тут она оказалась ещё больше. Профессор одел сатиновые перчатки, и осторожно раскрыл книгу.
– Никита, штатив и фотоаппарат.
–Уже готово, – прошептал ассистент ставя свой lx-100 на штатив.
Так и прошло несколько часов, пока они пересняли первую книгу. Это было духовная книга, Евангелие, великолепно переписанное и оформленное. Еще три дня прошли в копировании еще трех манускриптов… Но четвертый, четвертый день изменил многое…
Александров и не надеялся на что-то необыкновенное, но иногда в жизнь исследователей вмешивается и везение. И тут оно встало во весь рост перед счастливцами.
Неожиданно раздался стук в дверь, и в проём заглянула незнакомая голова, обряженная в шапочку Мейстерзингера 13 века.
– Что за приведение! – закричал Александров.
– Катя просила передать, что завтра начало фестиваля, – и ухмыляющееся лицо исчезло, подобно неуспокоенной душе, верно, пришедшей к ним из кладбища.
Последней, лежащей на самом дне, книгой оказалась недуховная, а мирская книга, что уж было редкостью для того времени. Это оказался сборник Апокрифов, дошедших до современности благодаря лишь неустрашимости староверов. Эти люди, унаследовавших грамотность со времен 17в., ведь когда Пётр Первый запретил обучать грамоте священникам, образование, массовое образование в России рухнуло. Учить обычных людей стало просто некому. Это был парадоксальный человек, создал в России Академию Наук, и уничтожил народное образование.
Профессор с трудом сдерживал волнение, и просто присел рядом.
– Давай отдохнём, – предложил он помошнику, снимая маску с
