А что за бог такой?
– Да не помню. Мало-ли их богов кулинарии. Мог главный по поварам, мог и бог супа отдельно.
– От недостатка богов, смотрю, здешний пантеон не страдает.... А что было бы если бы не заметил он такого экстремального облегчения?
– Всплыло бы после смерти. И немало прилетит за такое.
– Получается, после смерти все прегрешения, особенно те, что «не положены» сложат, учтут и вперед – добро пожаловать в ад на вечные пытки?
– Нет-нет. Не все так плохо, – зачастил Мигуэнци, – ты не пугай меня так! Не забывай, что меня на этом божественном суде уже давно ждут с объятьями распростертыми. Я даже иногда какую-то тягу ощущаю. Не пойми куда, но точно отсюда.
– Боишься значит? Логично. Как говорится, если строго следовать заповедям, то почти всему народу прямой экспресс в ад. А ты что же, получается, или много грешил или забывал у жрецов грехи отпускать?
– Да грешил вроде не так уж много. Я же почти всю жизнь за книгами просидел. Но было конечно… А что насчет у жрецов отпускать, так мало-ли что жрец пообещает. Я, конечно, знаком со странными верованиями на вашей Земле, что можно все грехи замолить или что жрец их отпустить может. Но это же ерунда! Убил, допустим, кто-то кого-то, а потом ему все жрец и простил… или просто так или за пожертвования. А убитому или его родственникам, получается, есть много дела до пожертвований богу? И останется негодяй не наказанный должным образом. Нет, так просто не получается.
– То есть никакой грех замолить здесь нельзя? И это даже жрецы говорят? – Андрей погладил себя по рясе. – А знаешь, это даже как-то понятнее и справедливее что-ли. А то получится, если денег достаточно, чтобы жертвами от бога откупиться, так и греши вволю. А если денег нет, то и за мелочь какую «пройдите на сковородку, не задерживайтесь». Но с другой стороны жестко. Так получается, мимо ада и совсем не проскочишь.
– Да нет! Не так жестко и жестоко. Жрецы конечно по разному говорят, но примерно так: после смерти делается оценка добрых дел и плохих. Если плохих больше, то да, в ад отправят. Но опять же не навечно. На слово «вечность» вообще табу есть. Но могут надолго. За тяжелые грехи наказание тяжелее. Никакой бог не будет проститутку наказывать как детоубийцу. Но тут еще есть странность. Разные жрецы разное говорят. Тот который от бога добра скажет что воровство – это грех не малый и за него накинут немало на чашу весов. А бог воровства, так тот своим последователям обещает вообще отмазать от ада, если конечно не делать того что вору «не дОлжно».
– И что-же, правильные воры увиливают от ада получается? – усмехнулся Андрей.
– Ну примерно так мы и спросили старого жреца бога семьи, когда еще в начальную школу я ходил. Тот дед только головой покачал и веско так сказал: «Дурни вы малолетние. Бог воровства – он темный. И ничего светлого в нем ни хрена нет. А честность – она светлая. Так что только дурак может слову темного бога поверить. И даже договор требовать бесполезно. Так как бумажку такую вам на смертном
