головой, а мы, мать вашу, будем думать именно ею, то мужика противнее Рейалара Фарриса еще поискать надо. Наглый, надменный, напыщенный сноб!
Я сжала пальцы сильнее, оставляя красные полосы на его коже.
Василиск еле слышно зашипел, но даже не шелохнулся, подлюка такая.
– Ничего подобного я не хочу. Не нужно приписывать окружающим собственную недисциплинированность, властность и… жажду насилия, – выдавила я, стараясь бить по самым чувствительным точкам следователя.
– Жажду насилия? – выдохнул вдруг он, широко распахнув глаза. – Я никогда не пытался никого изнасиловать, Матильда. Все женщины всегда приходили ко мне сами.
– Какой сюрприз, что я не пришла, правда? Прямо-таки удар по самолюбию!
Я надеялась, что это немного остудит его пыл.
Как я ошибалась!
В красных, как спелая вишня, глазах мелькнул хищный блеск. И почти сразу тонкая игривая улыбка изогнула губы.
– Может быть, проверим, насколько правдивы твои слова, милая Матильда? – промурлыкал он так, что мне стало дурно.
– Что это еще значит: «Проверим»? Я никогда не лгу. Да и вообще…
Да и вообще бежать надо, сверкая пятками и «зайчиками»!
– Не надо так переживать, сладкий цветочек, – проговорил он, чуть склонившись к моему уху. Горячее дыхание обожгло кожу, а переливчатый низкий голос с легким рычанием проник внутрь меня, вызывая ответную дрожь.
Я уже думала, что он опять начнет меня целовать, и тогда, честное слово, я уже была не уверена, что смогу за себя отвечать.
Я его либо убью, либо…
Пресветлое хладнокровие и благостная выдержка!
…либо позволю ему делать со мной все, что ему вздумается.
Однако именно в этот момент василиск вдруг перестал вжиматься в меня, сперва уперев руки в стену по обеим сторонам от моего лица, а затем и вовсе отодвинулся на довольно приличное, по сравнению с прежним, расстояние.
И все бы хорошо, мне бы радоваться, но эта его плотоядная улыбка! Он больше не пытался съесть меня прямо здесь, но выражение лица такое, словно на самом деле словно финал был как никогда близок.
– Поиграем в игру, Тильда. Узнаем, кто здесь лжет, а кто говорит правду, – проворковал он. – И в случае твоего выигрыша я оставлю тебя и, представляешь, даже принесу свои извинения.
Звучало так хорошо, что как будто и не правда вовсе.
Подогревали мое беспокойство все те же вертикальные, почти змеиные зрачки.
Но мне же бояться нечего, верно?
– С удовольствием! – ответила я, скрестив руки на груди. – А затем вы наконец-то оставите меня в покое, лорд Фаррис.
Челюсти василиска на секунду сжались, а глаза прищурились, словно мое обращение все же выбешивало его, но он это тщательно скрывал.
– Ты знаешь, что меня в свое время назначили главным следователем Службы Особых Поручений его величества Таредина Пятого еще и из-за того, что у меня есть особая способность отличать
