кончился мой рабочий день в «Женском Дне», я вернулась домой, пряча в сумке пачку запретных писем, а подмышкой у меня была кипа журналов от мистера Боуна. Я чувствовала себя воровкой, контрабандисткой. Работа в должности младшей наборщицы принимала захватывающий оборот.
Снег так и валил, и я долго оттаптывалась на коврике в прихожей бабушки Банти, сбивая его с ботиков. Когда поднимусь наверх, надо будет набить их газетами и просушить. Топая наверх, на третий этаж, я крикнула: «Привет, Банти», но она не ответила. Наверное, спала после ночной смены, и я зашла в квартиру, затем в гостиную, чтобы взять газету.
Банти не спала. Она стояла у камина. Странно, что она со мной не поздоровалась.
– Мне так жаль, Эмми, – я еще не успела снять шляпку, а она уже протянула мне конверт. На ней был ее второй, твидовый костюм, в котором она выглядела безупречно, и вид у нее был встревоженный.
Телеграмма для меня.
Все их ненавидят. Конечно, о чем еще можно подумать?
Эдмунд.
Я побледнела. Взглянула на Банти, на конверт. Глубоко вдохнула.
Банти стояла надо мной, пока я открывала конверт и читала эти пять строчек.
Случилось не то, чего я боялась.
Эдмунд был в полном порядке, но что мне теперь делать – вопрос хороший. Просто замечательно, что его не подстрелил какой-нибудь фриц, но вот остальное…
– Мне очень жаль, – повторила Банти. – Держи платок.
Она протянула мне свой платочек, аккуратный, чистенький, с лимонной каймой.
– Спасибо, не надо, – даже в столь трудной ситуации я оставалась вежливой.
– Прими мои соболезнования, – сокрушалась Банти. – Садись. Нет, лучше я сяду. Бедный, дорогой Эдмунд, бедняжка.
«Хм-м», – подумала я.
Банти выключила радио, напевавшее какой-то веселый мотив. Как и все остальные, она знала, что нынешние телеграммы не сулят абсолютно ничего хорошего.
– Он храбро сражался? – она надеялась узнать о подробностях его возможной гибели. Банти в любой беде держится молодцом, но терпением никогда не славилась.
– Нет, я бы так не сказала, – проговорила я. – Знаешь, Бантс, он ушел от меня к какой-то медсестре.
– Чего? – Брови Банти заплясали. – Я-то думала, что он погиб!
Я отдала ей телеграмму, пытаясь подобрать нужные слова. Банти прочитала ее и слегка оживилась.
– Зачем он вообще прислал тебе телеграмму, если он в полном порядке?
Я уставилась на нее, раскрыв рот. Со стороны я, должно быть, выглядела глупо, но не могла ничего сказать в ответ.
Моя лучшая подруга спрятала платочек в рукав, как неуместное напоминание о ложной тревоге.
– Телеграмма? – Она почти что визжала. – Прислал телеграмму, а с ним НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ?
Теперь она принялась громко читать ее вслух – не самый лучший вариант на пути к припадку гнева.
«…полюбил Венди. Субботу поженимся. Не обижайся. Всего хорошего.
