я заснул случайно в целом ворохе листвы.«Все что происходит…»
Все что происходит, – происходит случайно: так треск соснового сучка под ногой напоминает вдруг о том времени, когда я был маленьким, и соседний переулок казался мне заповедным миром, где все по-другому, и люди вместо шляп носят собачьи головы.
Золотые сети
Белые равнины, тайны по-старинке,
пыль да паутина, звездные песчинки.
Кто-то даль засыпал мелкою крупою,
кто-то расстается навсегда с тобою…
Кто-то уплывает в снежные аллеи…
Мы с тобою станем чище и светлее,
мы напишем песни, мы расскажем сказки,
сядем темной ночью в синие салазки,
и помчимся мимо разноцветных башен, —
нам неведом ужас, и рассвет не страшен,
ведь над нами в небе – сети ледяные,
ведь над нами нити – лунные, льняные,
и чего не ищешь ты на белом свете —
попадаешь в эти золотые сети.
Усадьба
Уже никто не помнит, кто здесь жил,
кого любил, зачем растил деревья…
Но тихий сумрак, этот воздух древний,
остался здесь. И мне не хватит сил
подняться по пригоркам в высоту,
откуда вся усадьба как на блюде
разложена. И маленькие люди
гуляют по пригоркам и мосту
через ручей.
Увы, мне не дано
понять их цели – я опустошенья
не выношу, как жертвоприношенья
неведомому богу. Сквозь окно
гляжу на сад, на сумрачные кручи,
заросшие травой, и иногда —
на старый пруд, где, огибая тучи,
вдоль камышей качается звезда.
Тишина отцвела
Тишина отцвела.
Корни старых деревьев обнажились
среди пожелтевшей хвои,
тропы высохли, сгорбились и опустели,
и теперь уж совсем никого не найти на холмах,
где незримые бродят метели…
Дышат холодом ветви на дальних ветрах…
Избы заиндевели.
На поле остался злак погибший,
и мыши ночуют в стогах потемневшей соломы,
что стелет по крышам
свой пустой, осторожный, задумчивый прах.
И труха забивается в щели, и грустно:
все забыто вокруг, глазу не на что лечь…
Слышен яблочный дух —
где-то солят капусту,
громыхают ворота, и топится печь…
Палисад
Деревянная скрипнет калитка
в палисада закрытую клеть…
Присмотрись – там живет
мандариновая улитка
и облепиховый медведь.
Перламутровые ракушки
под ракитой лежат в саду,
где бесхвостые скачут лягушки
и загробно поют в пруду.
Там, в воде, оловянный месяц
растекается, как желток.
Там, за теменью перелесиц
в дымке розовой спит восток.
Там
