стараюсь избегать событий и людей, которые меня расстраивают.
–Даже, когда дело касается смерти вашего мужа?
–Сергей умер для меня в тот день, когда поднял на меня руку. И я не стану лгать, что его смерть – для меня утрата.
–Он вас ревновал?
–Наш брак – свидетельство моей собственной глупости. Я поплатилась за нее сполна. Ревность – не то слово. Сергей был параноиком. У него не было повода вести себя подобным образом. Но он ему и не был нужен. Я была верна всем своим мужьям. Разлюбив, я просто уходила. Без промедления.
–Видимо, этого он и боялся.
–Мне не интересны причины его поступков. Он – моя ошибка. В будущем, постараюсь быть осмотрительнее.
–Уверен, у вас получиться.
–Несомненно.
Сторожев хмыкнул и наконец перешел к делу:
–Расскажите мне о том дне.
–Зачем? Прошло полгода и…
–Вы знаете, чем занимался ваш муж? – перебил Сторожев.
Он не терпел, когда ему перечат. Но неожиданное вмешательство правой руки Кушнера заставляло его быть более осторожным. И разговорчивым.
–Не лезть в дела мужчин – единственное правило, которому я следу по жизни.
–Похвально. И все же, он ничего вам не рассказывал о…хотя бы о своих планах на будущее?
–Сергей требовал, чтобы я родила ему ребенка. Это единственное будущее, о котором он говорил. Причем, мое мнение не учитывалось.
–Накануне его гибели, – не сдавался Сторожев. – К вам кто-нибудь приезжал? Были ли какие-нибудь звонки, показавшиеся странными?
Я остановилась и повернулась к Сторожеву. Он посмотрел с удивлением. Река из прохожих, чужих друг другу людей, продолжала свое движение по обе стороны от нас с присущим ей безразличием.
–Вы никогда не задавались вопросом, какого черта Сергей делал в конце ноября в Утяшево? Ведь в это время года, ни один любитель природы туда не сунется. У Лузина же апартаменты на Крестовском, и жить в области в столь отвратительно время года нет нужды.
Сторожев нахмурился. Невероятный, едва ли не звериный, нюх – ключевая причина, по которой он достиг столь высокого положения. И сейчас он отлично понимал, что нет никакого смысла вытряхивать из меня душу или запугивать до полусмерти. Более того, чуйка подсказывала ему, что он на пороге неожиданного открытия.
Что ж, Сторожев не ошибался. И так уж вышло, что сегодня нам по пути. Неожиданно для обоих, мы стали полезны друг для друга.
–Но после возвращения из Европы, вы поселились именно там, – нахмурился Сторожев. – Почему?
–Подальше от людских глаз, – с горечью произнесла я. – Я стала пленницей в доме собственного мужа. Накануне отъезда из Цюриха, я потребовала развод. Сергей бушевал, но согласился. Предложил оформить все формальности в Питере. Я не возражала – мне было совершенно все равно, где подписывать документы. Его реакция ничем не отличалась от той, что была у всех предыдущих моих мужей и дурного я не заподозрила.
