герой: из жизни – Николай Островский; из книг – Овод.
Любимая героиня – М.Н.Волконская.
Ваш идеал юности – Зоя Космодемьянская.
Любимый цветок – ландыш.
Любимый цвет – синий.
Любимое имя в детстве – Коля, Валя. Сейчас – Сергей Аня, Ася, Таня.
Любимое блюдо – Картошка, жареные грибы.
Любимое изречение – «Сам себе человек самый строгий судья, если он честен».
Любимый девиз – «Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой».
Любимая книга – «Война и мир» Льва Толстого.
Боже, какая я была наивная и ригористичная! А с 1958-го года районная, а затем и областная газеты начали печатать изредка мои стихи. С одной стороны это меня поддержало, а с другой, наверное, погубило как поэта. Ведь теперь иногда, когда пишешь, уже ориентируешься на востребованность и проходимость. Вот каково быть сельским стихотворцем!
Потом в каких то областных литературных сборниках стала появляться. Связи с областной писательской организацией пошли. Там, слава Богу, во главе стоял поэт – фронтовик Аполлон Столетов. Очень мне помогал всяко. Тогда ведь члены Союза писателей СССР – это элита, белая кость, аристократы духа для нашей глуши. Можно нигде не работать и жить припеваючи, даже мало печатаясь. Все уважают, помогают, ценят, а государство содержит… Красота!
Мне до них было как до луны. А чтоб в Союз вступить – надо сборник стихов издать. Это как в игольное ушко верблюду пролезти. Ох, сколько я пыталась?! Ничего не получилось. Атмосфера то у нас в России с 1950-х годов до 1980-х была стихолюбивая. Ну, понятно, временами более (как в 60-е годы), временами менее (как в 80-е).
Так что жизнь в областном центре для поэтов лилась веселая, но я то жила от этого далеко – на задворках. Это как где то у нас в доме на улице идет гулянка, пирует свадьба; а на другой стороне улицы стоит девчонка-нищенка и глядит равнодушно, без зависти на эту гульбу и о чем то своем думает. Вот так и я! Чувствовала, что и в нашей деревне поэзия то через меня течет. Уж какая ни на есть жила.. А моя! И свой кураж и мечта у меня всегда были в наличии. О том и стихи.
Старомодны мои стихи,
Устарели мои сужденья,
И невинны мои грехи,
И незыблемы убежденья.
Заниматься я не спешу
Аэробикой стихотворной.
И канонов не сокрушу,
Но тропинкой иду неторной.
Вновь у кромки прибоя бьюсь
Необъятного океана…
И строкою в него вольюсь,
И взметнусь, и волною встану.
1985
Веры то в себя, конечно, во мне дополна. Реализовалась на полную катушку. Оттачиваться только не об кого было. Пустыня, конечно, вокруг стихотворная. Но это и хорошо! Ни под кого не подлаживалась. Себя блюла и сохранила. Как ведь раньше святые отцы-пустынники в полном одиночестве дух пестовали и свою звезду находили – путь к Богу. Вот так, наверное, и я. А хочется порой признания! Ой как хочется хоть какого то отклика! Ведь есть же своя прелесть
