Он тоже спешил на работу. При виде профессора он кивнул ему и почему-то схватился за оттопыренный карман. Профессор не заподозрил ничего неладного и спросил:
– Как самочувствие, Корнелий Иванович?
– Лучше некуда, – ответил Удалов и подмигнул ему.
Вслед за Удаловым вышел подросток Николай Гаврилов с учебниками и тетрадками под мышкой и сказал матери, высунувшейся из окна ему вслед:
– Мама, не утруждай себя. У тебя давление. А картошку я почищу, как только вернусь с практики.
Это тоже был добрый знак. Профессор проводил Гаврилова взглядом и потом перекинулся несколькими словами с его матерью.
Убедившись, что препарат никому из его знакомых не повредил, профессор совершил разведочный поход в магазин к Римме.
Римма скучала. Ей не с кем было воевать и ругаться. Вместо обычной нетерпеливой толпы тунеядцев в магазине ошивались лишь два субъекта, их лица профессору были незнакомы.
Лев Христофорович купил у Риммы две бутылки лимонада и сказал тунеядцам лукаво: «Вы у меня еще напьетесь. Вы еще потрудитесь, голубчики». Тунеядцы огрызнулись, не поняв слов профессора. А Минц поспешил домой.
По дороге он повстречался со знакомыми малярами. Они несли кисти и ведра на новый объект.
– Привет, папаша, – сказали они профессору. – Славно мы вчера потрудились.
– Сегодня не переутомляйтесь, – заботливо проговорил Минц.
– Не беспокойся, не переутомимся, – ответили маляры. – Но и поработаем с удовольствием.
Счастливая улыбка не покидала лица профессора. Он дошел до угла Пушкинской улицы, и тут улыбка сменилась выражением крайней тревоги.
Посреди Пушкинской улицы, рядом с катком и генератором, стояли группой дорожники в оранжевых жилетах и пластиковых касках. Перед бригадой, как Суворов перед строем Фанагорийского полка, шагал Удалов, держа в одной руке темную, знакомую профессору бутылку, в другой – столовую ложку. Он наливал в нее жидкость из бутылки и протягивал ложку очередному ремонтнику.
– Это вакцина, – приговаривал Удалов. – От эпидемии гриппа. Из области прислали. По списку. Обязательный прием внутрь.
Рабочие и техники послушно раскрывали рты и принимали жидкость.
– Корнелий Иванович, остановитесь! – крикнул профессор, подбегая к Удалову.
Но Удалов сначала убедился, что последний член бригады принял лекарство, и лишь затем обернулся к профессору и отвел к стоящему поодаль дереву.
– Вы меня, конечно, простите, что без разрешения. Но в интересах дела, – сказал он вполголоса, чтобы не услышали дорожники. – Они сегодня у меня до ночи проработают, а то квартальный план горит. Это не повредит. Пусть хоть разок выложатся. Я и в конторе вакцинацию провел, и в диспетчерской. По моим расчетам, к вечеру план выполним и выйдем в передовики.
– Ну как же так, – укоризненно произнес профессор. – Вам же пришлось, наверное,
