ование знаний. Охраняя границы наук, ибо несть числа тем, кто ищет незаслуженные лавры, они настороженно относятся к любым попыткам со стороны сказать новое слово в сфере познания, почитая эту привилегию своей собственностью. Роль их в таком качестве необходима, хотя и вызывает множество упреков. И оправдание автора перед ними состоит в том, что не о новых знаниях идет ниже речь, но о переосмыслении известного. О новой оценке добытых знаний и новом взгляде на действительность, который не может быть рожден методами естествознания, но философии. Ничьей земли по Бертрану Расселу, пространства между наукой и верой, где знания служат основой мифа, а миф помогает понять реальность, где от знаний не ждут точности, а от мифа – конкретики. Напомним, что в философии, в отличие от бытового понимания, миф – это не сказка, рассказанная на ночь, а новые образы и новая система взглядов о мироздании, к каковым в нашем прошлом относятся тотемизм, через который прошли все народы Земли, современные религии, о которых мы вспоминаем в трудную минуту, а также столь недавно почитаемые и превозносимые в России коммунистические убеждения. Человечество проходит через мифы или понимание действительности, как проходит через неизбежные ступени своего роста – младенчество, детство, юность, – человек. Каждый из этих периодов продиктован последовательностью восхождения, в каждом из них – собственное мироощущение, которое можно уподобить даже не столько логически оправданному пониманию, сколько интуитивному, вытекающему из внутренних и зачастую неосознанных человеческих качеств, восприятию себя и мира, сочетаемому с представлениями своего времени о мире и человеке. Новый миф приходит на смену старому, как правило, не в результате переоценки взглядов живущими, но с новыми поколениями, которым не авторитет застывшие догмы. И тот миф, которым мы сейчас живем и называем своим мировоззрением, как бы ни был он нам привычен и не казался естественным и единственно возможным, этот миф начинает нас не устраивать, как не устраивала геометрия Эвклида при попытке объяснить Вселенную или, как буквально вчера, не устроила людей коммунистическая вера, не совпадающая с их глубинной сутью. Это недовольство проявляется в бесплодных мудрствованиях по поводу нашей природы или нашей истории, в светлых и никогда не сбывающихся надеждах на будущее, в кровавых уроках революций, которые никому не приносили счастья. Автор не обещает дать ответы на все вопросы, но слишком многое сходится, если взглянуть на человека и действительность вместе с ним.
Автор просит прощения и у человека с улицы, к которому он относится с величайшим почтением, так как является одним из них и почитает его консерватизм основой порядка и благополучия. Просит прощения за сомнение, вносимое в его понятный и размеренный мир. Еще не пришедшему в себя после Дарвиновских предложений, низведших человека к обезьяне и тем принизивших людские помыслы и деяния, ему вновь грозит потрясение, тем более мучительное, что станет оно вечным и затронет не одни их мысли, но тела. Оправданием здесь служит неизбежность. Нет вины автора в том, что у природы свои намерения в отношении людей, и что всякое новое слово о человеке приносит последнему страдания. Вина его лишь в откровении, в том, что понимая все последствия сказанного, ибо некоторые из нас воспримут его слова как индульгенцию для отправления зла, он не отказался от задуманного. Причина тому не тщеславие – годы уже не те, но попытка предостережения, призыв к осторожности, надежда на понимание читателем тех событий, что происходят ныне, и перемен, когда они начнутся.
А впрочем… Мир в наши дни несется как колесница, запряженная обезумевшими лошадьми по имени «алчность» и «наслаждение». Всякий норовит уцепиться за холку или хотя бы устоять в повозке. Редко кому есть дело до того, откуда и куда мы несемся. И даже знай мы ответ на этот вопрос, бег никогда не прекратится. Начнем же рассказ о человеке, памятуя, что время – всему судья, и что то, о чем стоит говорить, должно быть сказано просто и понятно, а если так не получается, значит и говорить об этом не стоит.
Введение
Мы живём в эпоху, когда неизвестное стало известным, и бо́льшая часть земных и небесных тайн разгадана. Мы взобрались на Джомолунгму, посетили Луну, разбили атом на части, познали сложность вселенской пустоты и нанесли на карты дно океанов и твердь под нашими ногами, и свет галактик над нашей головой.
Мы завершили кровавую поступь истории и пусть под страхом обоюдной смерти, ибо такова сила нашего оружия, что способно оно в одночасье погубить нас всех, но живем мирной жизнью. Мы покорили родную планету, достигли беспредельного благоденствия, так что даже самый нищий из нас – богач в сравнении с царями прошлого. И продолжительность жизни нашей несравнима с возрастом наших предков.
Осталась последняя тайна и последний рубеж нашего неумолимого наступления – мы сами.
Прежде нам было не до себя. Сначала надо было выжить среди диких зверей, алчущих твоей крови, потом – в борьбе с соплеменниками, алчущими твоего труда. Стихии истории и природы не оставляли времени для раздумий, и проще и понятней было одухотворить окружающий мир, перенести на него свою душу и жить в отраженном свете своего собственного
