знакомца моего в углу будки гундит еле слышно телеящик, но тот в сторону приемника даже не смотрит, а гостю в рот заглядывает. Как, дескать, дышится на свежем воздухе?
На втором стакане компота и собеседник, и я понимаем, что на третий круг возлияний ни красок, ни деталей визита в кофейню не хватит. Он со вздохом убирает пряники в ящик, а я рассыпаюсь в восхищении напитком, пытаюсь выведать рецепт и на выходе заручаюсь обещанием скорого и торжественного посвящения в сакральную тайну.
За КПП людское движение практически замирает, и деловитое гудение улья, сначала кажущееся вездесущим, затухает, становится фоновым, коварно убаюкивающим, вечным сумеркам подземелий подстать. Но в центральном улье всегда светло и нет место тени. Искусственное освещение здесь не глушится даже в условно ночные часы, словно корректоры, опутавшие щупальцами поглощаемый мир, боялись темноты. Ха! Уж кому бы!
В центральном улье я должен пребывать сутки через двое. Считалось, что ложа оказала мне высокое доверие, допустив до охраны такого объекта! Кое-кто на периферии мне даже завидовал. Я же тяготился назначением, в душе называя его продолжением временного карантина. В провинции ей-богу дышалось много легче.
Первые часы смены по графику условно ночные, тихие и спокойные, хоть звезды считай, но где ж тут их разглядеть? Над головой метров триста грунта и гранитобетона, известного как «хренпробьешь». Такие же улья рыли на естественном спутнике планеты, хотя после удара и последнему идиоту стало понятно: и под землей, увы, не скрыться. Но на Терре-2-0-16 сооружения апокалипсиса вполне сгодились, а после восстановления климата над ними выросли города, о чем, впрочем, местная история умалчивает. Темная тетка, словом, вечно что-то недоговаривает. Да и с чего бы, коль не абы кто ее танцует, а победители.
В раздевалке почти никого, у соседнего шкафчика обтирается махровым полотенцем здоровячок из другой смены, бицепсом с татуированной пентаграммой играет. Оборотень, ясен день, других к охранной службе не подпускают. Увидел меня, кивнул приветливо, белье несвежее в сторону вежливо ножкой сдвинул, место освобождая. Помнит, цербер, что старших следует уважать. Ему ж, когда он только в охранение попал, мне вколачивать и пришлось: и культуру поведения, и корпоративную этику. В прошлой жизни этот тип был торпедой[12] в уличной банде, так что других методов воспитания не воспринимал. Кость лобовая толстая, к педагогике бронебойная.
– Какие новости? – спрашиваю, сбрасывая гражданское в шкафчик.
– Лорд-председатель выписал дамочку!
Здоровячок хищно глазами блещет, чистый волк, всем видом альфа-натуру демонстрирует. Мне становится скучно. Избитый приемчик, вам доложу, практически в каждой мужской компании неоднократно использованный, оскомину набивший, но по умолчанию из показной солидарности не порицаемый. Девицам справным в мужской компании не только тосты посвящаются.
– Да
Торпеда – сленг – опасный боец в банде, который выполняет задание любой ценой, даже если есть риск для жизни.
