в карманы джинсов, правой ощутил холодную сталь кастета. – Я не хочу слышать здесь твое имя. Понял? Не хочу. Исчезни. Ты должен отвалить.
Бессараб не торопился с ответом, хотя что-то сказать нужно было, отмолчаться все равно не получится.
– А я разве тебе мешаю? Пацанов твоих тронул?
– Пока нет. Но это пока. Что завтра будет – не знаю. Два района подмял ты уже под себя. Не так, скажешь?
Крепыш промолчал. Что правда, то правда. Два района были его, и то, что останавливаться на этом он не хотел, тоже правда, и претензии со стороны Ковы, Бориса, он тоже понимал. Если толпа на толпу, Кова проиграет: их и по численности меньше, и бойцы сами по себе у него не те, да и не бойцы они вовсе, какие они бойцы, ни дисциплины, ни порядка, ни подготовки, так, хулиганье, шпана местная. Но сейчас другое, и вопрос иначе стоит. Не может Бессараб уйти, вот так взять повернуться и уйти – это поражение, потеря авторитета, крах, да и не в его это правилах. Но один на один – результат под вопросом. Кова дерется как зверь, ходят слухи – непобедим, во всяком случае, пока в Броварах его еще никто не одолел. Бессараб тоже не подарок – и силен, и смел, и удар держит, как говорят, и боли не чует. И если Кова в бою безбашенный, то Бессараб расчетлив, рассудителен и хитер. А значит, исход под вопросом. Да и не готов был сейчас Бессараб к поединку, не готов в первую очередь морально: не думал он об этом, не анализировал, не просчитывал, не обыгрывал варианты. А зря, ведь понимал: в городе только Кова и был для него серьезным противником.
– А что делать, если люди ко мне тянутся, – Бессараб еле уловимо ухмыльнулся.
Еле уловимо, но Борис просек издевочку. Нет, не отвертится Бессараб, драке быть, и сейчас! То ли вино долбануло по мозгам, то ли ухмылочка эта задела, то ли бес взыграл, озлобился Борис, кулаки сжались, и только силясь сдерживал себя от броска на противника.
– Так что скажешь, Бессарабка? Что пацанам твоим передать? Другое занятие ты нашел, чем с ними по улицам болтаться? Так, что ли?
– Я с пацанами своими сам разберусь. Для них ты никто.
Борис усмехнулся:
– Что еще скажешь?
– А для меня не указ. А если в рожу хочешь, готов помочь.
– Ну вот и поглядим, – Борис снял куртку и отбросил ее на ближайший куст.
Бессараб же не стал свою снимать, остался в курточке, короткой и легкой, из темно-синего кожзама, видно, не боялся попортить. Пацаны отошли подальше, освобождая место для драки, мешать, помогать запрещалось категорически – один на один в чистом виде.
Противники сблизились до дистанции, с которой уже полшага было достаточно для того, чтобы удар мог достичь цели. Руки в кулаках держали по-боксерски перед собой. Правил никаких не было. Бей как хочешь, куда хочешь и чем хочешь, ногами, руками, но только не ножом. На ножах – это уже совсем другой уровень, это отдельный договор и означало бой насмерть. Сейчас была просто драка, кто победит – остается, кто проиграет – уходит! Все просто и на равных.
Борис
